Дверь зала распахнулась, и Светлана уставилась в дверной проем, ожидая увидеть входящих в зал ведьм.

В зал вошли - Валентин и Юм с опущенным хвостом и разобиженным видом. Поприветствовав присутствующих поклоном, Валентин, опустился на диван. Юм доплелся до камина и, не говоря ни слова, с несчастным видом плюхнулся на коврик. Барон, легонько коснувшись носком туфли его бока, ядовито-вежливым тоном заметил:

– Юм, друг мой, что с тобой случилось? У тебя такой вид, будто в лузу забивали не шары, а такого знакомого мне, жирного черного кота.

– Он вовсе не жирный, - огрызнулся Юм, - а изящный!

– Не отвлекайся, - прервал кота Валентин.
– Ты проиграл, теперь давай расплачивайся по счетам.

– На что играли?
– поинтересовался Барон у Юма.

Помолчав несколько секунд, кот с неохотой буркнул:

– На мявки...

– На что?
– поднял брови Барон.

Юм замкнулся в гордом молчании. Валентин ответил за него:

– Кто проиграет, тот мяукает. По количеству пропущенных шаров - обернувшись к Юму, изрек: - Ты же сам предложил, а теперь хочешь улизнуть от проигрыша.

– Действительно!
– подхватил Барон.
– Ты же кот! Давай мяукай!

Юм, скрутившись в клубок, прошипел с отчаянием.

– Это так унизительно!
– с надеждой в глазах повернулся к Валентину, - Может, я прокукарекаю?

– Нет, уж мяукай!
– сказали хором присутствующие и рассмеялись.

Ласково Барон добавил:

– Давай котик, давай мой милый. Публика ждет.

– Мяу, - буркнул кот.

Валентин приложил руку к уху:

– Что? Что? Не слышу!

– Мяу-у-у!
– заорал кот.
– Мяу-у-у! Мяу-у-у!

Барон весело засверкал зеркальными очками.

– Похоже, Юм вспомнил весну, - с ехидцей заметил он.

Злобно покосившись на Барона, Юм оборвал свои вопли.

– Как же тебе удалось выиграть?
– спросил Барон у Валентина.

– Очень просто, пока Юм занимался философией, я забивал шары в лузу.

– И в чем заключались его "философствования"?

– Он советовал мне, под каким углом бить кием, с какой силой. Что-то о траектории движения заикался. Но ему так и не удалось продемонстрировать свое искусство.

Юм в возмущении вскочил с коврика.

– Да! Я к тебе как к другу! Как к другу, все душой! А - ты.

Он опять плюхнулся на коврик, отвернулся к огню в камине.

– Не дал ему шарик погонять, - закончил реплику кота Барон, - Юм, ты ещё отыграешься

– Да! И - я буду нем, как рыба!
– сообщил огню Юм.

Присутствующие заулыбались, последняя фраза кота, никак не соответствовала его натуре. Прошло немного времени, и кот оттаял. Снова засуетился возле стола, наконец-то успокоившись на коленях у Светланы.

– Погладь меня, - мурлыкнул Юм и в ожидании руки прижал уши, зажмурил глаза. Рука опустилась, с силой прижимая, прошлась против шерсти. Вопль, возмущения застрял в глотке кота, он только в ярости повел глазами и столкнулся с ухмыляющейся рожей Амона. Это он так бесцеремонно оборвал негу кота. Может Юм, и вспомнил бы приготовленные для Амона слова, но внезапно поднявшийся с кресла Дорн прервал его.

– Пора, - сказал Дорн и все встали в ожидании.

Положив руку на плечо девушки. Дорн повел её к выходу. Следом потянулись остальные. Соседний зал был огромным, его можно было бы назвать Тронным. Тем более что там действительно присутствовал трон. Это было черное кресло с высокой спинкой, расходящейся на две части, и, когда Дорн опустился в него, предварительно поднявшись на две ступеньки, то стало казаться, что за спиной Дорна находятся черные крылья. Спинка кресла создавала впечатление полураскрытых крыльев.

Свита разместилась позади трона. Юм занял ступеньку у подножия трона.

Дорн предложил девушке низкий табурет справа от кресла, не возражая, она села. Тяжелая, горячая ладонь Дорна так и осталась лежать на её плече. Рядом присоседился Барон, а слева от Дорна замер Амон, неподалеку от него стояли Валентин и Катерина.

Весь зал был погружен в полумрак, и только несколько свечей пытались осветить огромное пространство зала.

Где-то вдалеке прозвучал звон колокола. С каждым ударом звук медленно приближался.