Баратовский отряд начал скрытное сосредоточение у Даяра. Основу отряда составили 4-я Кавказская стрелковая и Кавказская казачья дивизии. Последняя состояла из первоочередных Кубанского, Уманского, Хопёрского и Горско-Моздокского казачьих полков. С дивизиями уходила в наступление их артиллерия.

Отряд генерала Н. Н. Баратова получился маневренный и «лёгкий на подъем. Он состоял из 24 батальонов стрелков, 36 казачьих сотен и имел около 40 орудий. Все войска, сведённые в него, имели опыт ведения боев в горах.

Командующий армией, утвердив план ответного удара по группировке Абдулкерим-паши, лично поставил боевую задачу генерал-лейтенанту Баратову:

— Николай Николаевич, вам известно о критическом положении корпуса Огановского?

— Да, известно. 4-й Кавказский отходит к российской границе по всей линии фронта.

— Государь и великий князь Николай Николаевич в Ставке обеспокоены ходом событий на нашем левом фланге. Поэтому спрашиваю: готов ли ваш отряд выступить завтра утром?

— Готов, Николай Николаевич. Ставьте задачу, которую ваш штаб держит в секрете от всего кавказского генералитета.

— То, что секрет соблюдается, уже есть успех на войне. Согласны?

— Согласен.

— Задача следующая. Сформированному вами отряду предстоит нанести контрудар на левом фланге в тыл туркам. Надо отбить удар «кулака» Махмуда Камиль-паши.

— Задача понятна.

— Детали задуманной операции, изложенные на карте, получите от штабистов.

— Каково направление задуманного контрудара?

— От Даяра вам предстоит выйти на линию Евфрата. Дальше идти не следует.

— Почему?

— Союзники-англичане этого не желают.

— Каковы последующие действия отряда, когда мы выйдем противнику в тыл и во фланг?

— В случае удачи контрудара вам предстоит вместе с 4-м Кавказским корпусом окружить наступающие турецкие войска в районе селений Караклис и Алашкерт.

— Если Абдулкерим успеет выйти из-под удара, что мне предпринимать?

— Будете действовать по обстоятельствам, но согласуя свои решения со штабом фронта.

— В таком случае могут возникнуть немалые трудности: мы уйдём от своих телеграфных линий.

Всё предусмотрено, Николай Николаевич. В распоряжение вашего отрядного штаба уже выделено две искровые станции, вторая будет на всякий случай резервной.

— Прекрасно, значит, связь есть.

— Тогда всё. Желаю вам удачи.

— Благодарен за доверие, Николай Николаевич...

Хорошо задуманный на карте манёвр сводного отряда генерала Баратова во многом не удался. Причин тому оказалось немало: незнакомая горная местность, разрушенные противником дороги, наконец, просчёты командования замедлили темпы контрудара.

Абдулкерим-паша показал завидную распорядительность. Поняв, что он может легко оказаться, в лучшем случае в полуокружении, султанский военачальник стал быстро отводить назад свои войска от Караклиса. Сделал паша это своевременно, потеряв всего до трёх тысяч человек.

Контратакующая группировка 3-й турецкой армий после первоначальных успехов откатилась на юг, к Евфрату и стара там закрепляться. К 15 сентября 4-й Кавказский армейский корпус занял оборону от перевала Мергемир до Бурнубулах. К югу от Арджиша генерал Огановский выставил сильное боевое охранение. После этого бои на левом фланге русских на время затихли.

Всё же действия баратовского отряда могли иметь немалый успех, если бы не одно «но». Командир русского Азербайджанского отряда, стоявшего уже на турецкой территории восточнее озера Ван, генерал-майор Ф. И. Назарбеков проявил удивительную вялость в своих действиях и, как говорится, пальцем не пошевельнул, чтобы хоть как-то помочь наступательным действиям своего соседа справа.

Ещё больше удивляли в тех событиях действия командира Кавказской кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта Густава-Класса-Роберта Робертовича Шерпанье. Его конница стояла на северном берегу Венского озера и могла ударить по близкому селению Мелазгерту, стоявшему на берегах реки Мурад-чай. В Мелазгерте сходились четыре важных по положению дороги, и если бы русские взяли этот пункт, турки могли оказаться в «мешке».

Генерал Шерпанье уже «прославился» подобными действиями в Польше, в самом начале Первой мировой войны. На берегах озера Ван он также безучастно созерцал бегство турок к Евфрату, как год назад под Лодзью смотрел на бежавшую мимо его кавалерийского корпуса немецкую артиллерию и обозы. Тогда из вверенных ему государем императором 10 тысяч отточенных для боя шашек ни одна не вылетела из ножен.

Действиями Шерпанье командующий Отдельной Кавказской армией был просто сражён. При получении в армейском штабе радиограмм от Баратова, разгневанный Юденич приказал: