Монах тихо рассмеялся.

— Многие ищут ответы на свои вопросы, — сказал он затем. — При этом истинный ответ всегда звучит одинаково: Господь. Не обязательно было идти за этим в Санкт-Гоар.

Матис беспокойно переступил с ноги на ногу.

— Послушайте, святой отец. Сейчас не время для наставлений. Перед вами графиня фон Шарфенек, и мы сопровождаем ее в долгих, нелегких поисках, которые привели нас в Санкт-Гоар, — он показал на Мельхиора и на себя. — Мельхиор фон Таннинген — странствующий рыцарь, а я — простой оружейник. Мы пришли из пфальцской крепости Трифельс, расположенной далеко на юге…

Глаза старца вдруг сузились в тонкие щелочки.

— Из Трифельса? — спросил он недоверчиво. — Уж не тот ли странный человек вас послал? Если да, то вы напрасно потратили время. Я не переменил своего мнения.

— Что… что за странный человек? — спросила Агнес. — Он тоже хотел что-то узнать про Трифельс? Говорите же, прошу вас!

Но монах не ответил и принялся дальше мести пол вокруг алтаря.

— Почтенный отец, — попытался теперь Мельхиор. — Это дело чрезвычайной важности…

— Тот человек говорил так же. И мой ответ неизменен: нет.

— С меня довольно! — воскликнул вдруг Матис, да так громко, что голос его эхом прокатился по сводам крипты. — Мы выбрались из стольких передряг, пережили столько сражений, прошли по разоренной земле и несколько раз едва не погибли лишь затем, чтобы попасть в это Богом забытое место. А вы стоите тут и молчите, как баран… Отвечайте уже, где декан! Пусть он сам решит, что можно говорить, а что нет. Говорите, или…

Он грозно двинулся на монаха, но Агнес его остановила.

— Матис, нет! — воскликнула она. — Это грешно.

Не раздумывая, женщина упала перед монахом на колени и молитвенно сложила руки.

— Прошу вас, святой отец, — взмолилась она. — Клянусь всеми святыми, мы явились с добрыми намерениями. Все, что мы хотим, это…

Агнес замолчала на полуслове, заметив, как взгляд монаха вдруг замер на ее руке. В одно из крошечных окошек под сводами заглянул лучик солнца, окружив юную графиню сиянием.

На пальце сверкнуло кольцо.

— Кольцо Барбароссы! — прошептал вдруг монах. Он откинул капюшон и наклонился, чтобы рассмотреть кольцо внимательнее. — Пресвятая Богородица! Пророчество сбылось… Оно и впрямь оказалось у нас! Это все меняет…

Под старыми сводами вдруг воцарилась странная тишина. Монах все рассматривал руку Агнес. В конце концов Матис кашлянул.

— Вам… знакомо кольцо? — спросил он.

Старец молчал. Лишь через некоторое время он взглянул на юношу, словно сейчас только пробудился от сна.

— Конечно, оно мне знакомо. Мне его подробно описывали, — он перевел взгляд на Агнес и окинул ее задумчивым взором. — Кольцо, но не его носительницу. Я и помыслить не мог, что увижу их так скоро… Похоже, времена и впрямь настали тяжелые.

Монах коротко взглянул на Матиса с Мельхиором, потом снова повернулся к Агнес.

— Это ваши спутники? Вы можете им доверять?

— Если не им, то больше некому, — растерялась Агнес. — Но почему…

— Что ж, тогда их тоже стоит посвятить в тайну. Защита будет нелишней.

— Чудесно! — Мельхиор хлопнул в ладоши, и наваждение спало. — Значит, наконец-то все встанет по местам и моя баллада обретет достойный финал. — Менестрель огляделся. — Прошу прощения, но вам бы и в самом деле поскорее отвести нас к декану.

Старый монах отставил метелку в угол и вытер грязные руки о рясу.

— Я и есть декан, — ответил он. — Зовите меня отцом Домиником.

Декан прошаркал к лестнице и, тяжело ступая, стал подниматься по ступеням.

— Прошу, следуйте за мной. Думаю, пора рассказать вам подробнее о кольце и его обладателях.

Он стоял на рыночной площади, в подворотне напротив монастыря, и ругался вполголоса. Лицо его скрывала тень, так что видны были только покрытые пылью сапоги, красные штаны и черный плащ из тонкого бархата.

Каспар коснулся пистолей, заткнутых за пояс рядом с саблей. Их металл приятно холодил руку, они вселяли уверенность посреди охваченной беспорядками страны. Агенту не терпелось убраться отсюда. До недавних пор он был убежден, что скоро ему это удастся. В Майнце его несколько недель выхаживал посредник-еврей. Каспар был на волосок от смерти. Однако Натанаель был ученым врачом и, в отличие от многих своих коллег, знал свое дело. Только ребра еще побаливали, в остальном же Каспар чувствовал себя вполне здоровым.