В лесу стемнело. Ехать верхом и тем самым создавать шум от копыт лошади становилось опасно и Шруз, спешившись, повел коня за собой. Его внутренний ориентир в незнакомой местности сработал плохо, плутая, он все еще не добрался до дороги. Приняв левее и пробираясь сквозь кусты, он только к утру вышел к основному тракту. Наконец он достиг развилки и, свернув налево, пустил коня галопом. Шруз намеривался доскакать до Черного коршуна и предстать перед графиней Жомбор, но по пути призадумался. Нехорошее предчувствие заставило его приостановить коня и спешиться. «А если барона схватили, графиня с меня голову снимет, скажет – оставил в беде хозяина. Видно дело у нее спешное, раз барон бросив все свои дела, отозвался на ее зов».

Не зря щемило под сердцем. Шруз при встрече с Ребекой постоянно чувствовал, что она недолюбливала его. При жизни стареющего графа, он слушался только хозяина и порой возникали откровенные стычки с графиней, а она терпеть не могла, когда челядь и прислужники не выполняли ее требований. После смерти Жомбора Иштвана, барон Вадаш Гаспар снова забрал его к себе и только изредка Шрузу доводилось встречаться с графиней. У рейнского палача были свои причины недолюбливать спесивую графиню. Еще несколько лет назад, находясь при графе Жомборе, Шруз сопровождал его в поездке по Польше. Посетив свой замок под городом Санок, отец столкнулся там с Ребекой, она должна была в это время находиться в Трансильвании. Граф просил и уговаривал ее уехать на родину, но дочь не соглашалась ни в какую, тогда у нее только-только начался любовный роман с польским офицером.

Иштван, тайно узнав об этом, не пожелал, чтобы его дочь связывала свою жизнь с плебеем. Он решил подослать Шруза к слуге Юстина – возлюбленного графини, чтобы разузнать об офицере больше. Но слуга оказался верным хозяину и, не захотев стать доносчиком, прогнал Шруза. Ребека, узнав об этом, сначала набросилась с обвинениями на Шруза, но поняв, что бесполезно, обратилась к отцу, чтобы он наказал палача. Граф, естественно принял сторону Шруза и отправил графиню в Трансильванию. С тех пор Ребека недолюбливала Шруза.

«Как она встретит меня, если в крепости нет барона? Думаю, не лучше, когда мне пришлось прятаться у графини в доме на болотах. Гаспар уговорил ее принять меня на какое-то время. Стерва! Разве я знал, что она способна была на такую дерзость. Напустила на меня своего орла-беркута, он едва не лишил меня глаза. Такая и со света сживет, вся в отца пошла. Хорошо Вадаш Гаспар быстро забрал меня к себе в Пресбург, а то ведь графиня могла бы подстроить что-нибудь. Где же барон? Как мне быть? Куда ехать дальше? Без Вадаша мне в замке графини делать нечего. А что если я тайно проберусь в крепость и узнаю, там барон или нет? С северной стороны вход взорвали гайдуки, но зато с южной, есть вход в подземелье. Насколько я помню, как мне показывал граф Жомбор, там расположены две ловушки, а сами лабиринты представляют собой гиблые места. В одном из них, есть потайная дверь, но ключа-то у меня нет. Толку в том, что я проберусь, попасть в замок я не смогу. Есть правда один лабиринт, но о нем знал только граф, через тот проход, минуя дверь, можно пробраться в камеру пыток. Как открыть ту дверь, я знаю. Ладно, пойду, все равно идти мне некуда, если не найду барона, придется пробираться в Австрию, здесь мне оставаться опасно».

Поздно вечером, Шруз, стреножив коня и оставив его на краю леса, осторожно прокрался к арке в подземелье. Предчувствие не обмануло его, не доходя несколько шагов, он услышал голоса. «Вот беда, дозор выставили. Зачем? Кого ждут и что это за люди?» Ползком, подобравшись ближе, он увидел в темноте три фигуры. Не разводя костра, они сидели и негромко разговаривали. Шруз прислушался.

– И долго мы еще будем ждать его? – спрашивал один голос.

– А бес его знает, – отвечал второй, – жрать захочет, сам вылезет.

– Лучше бы он остался там, нам мороки меньше.

– Говорят, он один без охраны приехал к графине.

– Эй, вы, заканчивайте бубнить, – послышался еще один голос.

Шруз определил, что в дозоре сидело пять человек, они разбились на две группы. Тот, который прикрикнул, негромко добавил:

– Будем здесь сидеть до второго пришествия, поняли? И чтобы тихо, без разговоров, а не то спугнем барона, – услышал Шруз последнюю фразу.

«Вот так да! Что бы это значило? Уж ли не барона Вадаша они здесь караулят? Ничего не понимаю, если судить по их разговору, то какой-то барон находится там – в подземелье. Ну, не с этой же стороны, так бы они сидели внутри. Он приехал без охраны, значит – это Гаспар! Что же там случилось, почему барон вынужден скрываться в подземелье? Пожалуй, мне нужно как-то проскочить туда, чтобы узнать, тот ли это барон».

Ждать пришлось долго. Трое, что были ближе к Шрузу, прикорнули и он, извиваясь, как змея, подполз к арке. Один стражник спал, другой сидел, держа в руках пику, направив ее наконечником в сторону входа.

Сколько прошло времени, Шруз не ведал, нападать и поднимать шум ему не хотелось, и потому решил ждать. Но вот человек с пикой поднялся и, зайдя за арку, закряхтел, видимо стягивая штаны. Раздалось журчание. Шруз, воспользовавшись заминкой охранника, быстро и тихо проскользнул к двери, ведущей в склеп. Чтобы исключить скрип металла, налил из бурдюка в ладонь немного вина, и побрызгал на верхнюю и нижнюю петли. Надавив на одну из створок двери, он очутился в усыпальнице. Сдвинув плиту, спустился по ступеням и пошел по лабиринту. По памяти, пройдя несколько десяткой шагов, он уперся в глухую стену и, шаря по ней правой рукой, направился дальше. Нащупав факел, достал кремень с трутом и, добыв огонь, пошел под уклон подземелья в сторону потайной двери.

Память не изменила ему, в потолке увидел дугообразный выступ и, нащупав дверь, саданул пару раз плечом. Закрыто! Шруз присел на корточки и стал раздумывать, что делать дальше. «Искать лабиринт, который приведет к камере пыток, или пройти вглубь подземелья и позвать барона. Если не докричусь, буду возвращаться. Как пройти через дозор? Днем бесполезно – значит нужно управиться затемно».

Гаспар, очутившись на винтовой лестнице, на ощупь спустился в проход. Он запомнил, по какому тоннелю шли они с графиней, но ради собственной безопасности решил пойти по второму.