Шрифт:
— Уверен, так оно и есть. — Наливаю кофе и передаю ей теплую кружку. Когда она взяла ее в свои руки и случайно провела пальцем, по-моему, я чуть не выпрыгнул из кожи. Это было совершенно случайно с ее стороны, но мне пришлось сдерживать стон.
Еще раз прокашливаюсь и пытаюсь говорить нормальным голосом:
— Думаю, у меня сложилось неверное впечатление о тебе. Добро пожаловать в клуб.
Она вручает мне два доллара и подмигивает.
— Это происходит со мной довольно часто.
Она подмигнула мне. Слава богу, что в этот момент я стою за стойкой, потому что слишком уж близок к тому, чтобы почувствовать себя озабоченным старшеклассником.
Бросаю сдачу в ее крошечную ладошку, не рискуя снова оказаться с ней в физическом контакте.
Она сразу же бросает ее в банку чаевых и салютует мне чашкой с кофе.
— Спасибо. Изумительно отработать вторник.
Кто сказал изумительно? Она. Это будет мое новое любимое слово.
— Изумительно, — повторяю я. Не могу стереть с лица улыбку. Такое чувство, что она что-то включила во мне. — И тебе того же. — Салютую ей в ответ. Это привычка, которая выработалась благодаря долгой работе с Ромеро.
Смотрю на часы. Еще только 6:55 утра, а день уже можно назвать изумительным.
Что, черт возьми, только что произошло? Такое чувство, что я провел в спячке годы, и только что проснулся.
Среда, 31 августа
Кейт
Последние два часа я провела в комнате Клейтона и Пита. Первый час мы просто болтали, а потом Клейтон предложил:
— Давайте поиграем в «Навредить, Натянуть, Вступить в союз».
Перевожу взгляд на Пита, пытаясь узнать, имеет ли он хоть какое-то понятие, о чем говорит Клейтон, но он выглядит таким же растерянным, как и я. А потом до меня доходит:
— Дружище, я НЕ ИГРАЮ в «Убить, Трахнуть, Жениться».
Клейтон выглядит изумленным моим отказом.
— Из твоих уст это звучит мерзко. Почему нет?
Закатываю глаза.
— Я не играла в нее с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.
Пит все еще ничего не понимает.
— Что это за «Убить, Тр…» — Он даже не может произнести это слово.
Определенно, Пит никогда не играл в эту игру.
Теперь мне просто весело, потому что наивность Пита чертовски очаровательна.
— Клейтон, — поднимаю глаза, чтобы встретить его горящий от нетерпения взгляд. — Джон, староста нашего общежития, Гектор — парень, который работает в кафетерии и Шелли, моя сожительница.
Его улыбка меркнет.
— Ради всего святого, Кэтрин, это просто отвратительные варианты.
Я улыбаюсь и язвительно отвечаю:
— Ты — тот, кто страстно желал поиграть в эту игру. И Гектор не так уж и ужасен. Он очень приятный.
— Откуда ты знаешь?
— Я болтаю с ним каждый вечер, когда стираю грязную одежду в прачечной при кафетерии.
— То, чем вы занимаетесь никак нельзя назвать болтовней. Скорее это не особо удачная попытка разобрать испанский и английский.
— Он обучает меня испанскому. А я его английскому, — говорю я в свою защиту.
Он ухмыляется.
И чему он научил тебя?
Смеюсь, потому что меня поймали. У Гектора очень плохой английский и мы скорее разыгрываем пантомимы, чем общаемся с помощью слов. Но мы очень стараемся.
Вздыхаю полной грудью и выдаю:
— Я знаю «Mi nombre es Kate» и «Como estas» и «Gato». А еще «Ami no me gustan las zanahorias» , что в переводе означает: «морковь на вкус как дерьмо»
Пит осматривает меня скептическим взглядом.
— Он научил тебя говорить «Морковь на вкус как…эээ…невкусная»?
Отмахиваюсь от них.
— Вполне возможно, что это переводится как «Я не люблю морковь», но лично мне больше нравится «Морковь на вкус как дерьмо». — Потому что так оно и есть.
Перевожу взгляд на хихикающего Клейтона.
— Но, давай вернемся к игре, Клей: Джон, мой друг Гектор и Шугар. Дерзай.
До Пита так ничего и не доходит.
Клейтон вздыхает.
— Навредить — Шелли, потому что ничего другого я с ней сделать не смогу. — Он замолкает. — От следующих вариантов меня что-то подташнивает.
— Раскрывай карты, дружище.
Он закрывает глаза, а я, наконец, улавливаю искру понимания в глазах Пита. Его щеки становятся цвета помидора. Клейтон практически выплевывает из себя:
— Натянуть Джона, но только потому, что он слишком посредственный, чтобы связать с ним свою жизнь, и вступить в союз с Гектором, несмотря на то, что я не знаю ни слова по-испански, а его прическа, джинсы-варенка и белые древние кроссовки просто жесть. — Закончив, Клейтон складывает руки на груди в защитном жесте.