— Пожалуйста, не влюбляйся в Келлера. Я видела, как ты смотрела на него. Не пойми меня неправильно, он хороший парень. Один из моих лучших друзей. Он из тех, кто хочет все о тебе знать и кому ты не против рассказать о себе. Келлер великолепный слушатель и всегда рядом, когда нужен. — Она вздыхает. — Но с другой стороны, он очень скрытный относительно своей частной жизни. Он никого не впускает в свое сердце, кроме Дункана, и, может быть, еще Ромеро. Они с Дунканом дружат целую вечность. Дункан жил с его семьей в Чикаго пока они не перебрались в Грант. Он относится к Дункану как к брату, и я люблю его за это, но он… загадочный парень.

Лично я думаю, что у него много скелетов в шкафу. Например, он рвет на работе задницу, но ни на что не тратит деньги, кроме полетов в Чикаго раз в две недели.

—А что в Чикаго? — прерываю я.

Шелли пожимает плечами.

— Об этом знает только Дункан, но он не расскажет. Я всегда предполагала, что это девушка, потому что он никогда не ходит на свидания. Каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, он отмахивается. Определенно, он что-то скрывает. Это большой секрет Келлера.

— Секреты не всегда плохие, Шелли. У каждого есть за спиной багаж.

Выглядит как исповедование. Тут нужно бы сказать «Аминь».

— Да, я знаю. Но Келлер это — ходячий феромон, вокруг которого вьются девчонки. И он же неприступная скала. То, что они делают: выстраиваются в очередь за разбитыми сердцами, потому что, думают, что смогут соблазнить его на долгосрочные отношения и завоевать его сердце. К его чести, он не поощряет этого. Не удивлюсь, если он гей или девственник. Не то, чтобы мне очень интересна сексуальная жизнь Келлера. Но он мой друг, как и ты. И я хочу, чтобы все так и оставалось. Поэтому мораль сей истории такова: Келлер оставляет за собой вереницу ненамеренно разбитых сердец. Пожалуйста, пожалуйста, не дай ему разбить и свое.

— Келлер и я друзья, просто друзья. Я не ищу ничего большего. — Когда я формировала эти слова в голове, они казались искренними, но как только я их произнесла, что-то изменилось. Почему они кажутся ложью? Это все из-за этого лица… чертовых голубых глаз… и этого тела… приподнятых в улыбке уголков губ, и дьявольски сексуального голоса.

Черт.

Хорошо, что я просто не имею права увлечься. Хорошо, что я не разбиваю сердца. Поэтому я повторяю про себя снова и снова: Келлер и я просто друзья. Келлер и я просто друзья. К тому времени, как мы покидаем квартиру Шелли, я практически убедила себя в этом.

Практически.

Кейт

В кармане завибрировал телефон. Это Гас. В Калифорнии сейчас шесть сорок пять утра.

— Бунжур Густав, — отвечаю я. Мой наигранный французский акцент до ужаса противен.

— Привет, Опти. Не разбудил? — Он знает, что я ранняя пташка.

— Нет, тут уже практически полдень. Я иду в «Граундс» выпить кофе. И чего это ты такой бодренький с утра пораньше в субботу?

— Нам за хорошее поведение дали выходной. Еду домой пообедать с Ма и потом покататься на серфе с Мэгс и Стэном.

— Отлично. Передавай всем от меня привет.

— Подруга, жаль, что тебя тут нет. Это первый нормальный день за долгое время и без тебя как-то не так. — Звучит сентиментально.

Я знаю, что он чувствует.

— Да, ты счастливчик. Мысленно я буду с тобой. Помни об этом, когда будешь отрываться за нас двоих.

— Если хочешь, я сфотографирую закат и отправлю тебе на имейл?

Он всегда знает, что сказать.

— Хочу. Грейси бы это понравилось.

По голосу понимаю, что он улыбается.

— Понравилось бы. Я собираюсь навестить Мисс Грейс сегодня утром перед тем, как предстать пред Ма. Я купил желтые тюльпаны вчера вечером. Еще остановлюсь возле заправки и возьму шоколадный батончик. В грузовике не работает кондиционер, поэтому я не стал покупать заранее, чтобы он не растаял.

Черт, он такой внимательный.

— Твикс. Ей нравятся батончики Твикс.

— Опти, за все эти годы я купил для Грейс по крайней мере три тысячи шоколадных батончиков Твикс. Я знаю, что ей нравится.

Улыбаюсь, потому что это не преувеличение. Скорее всего, их было даже больше.

— Я знаю.

Несколько секунд мы молчим.

—Я скучаю по ней, Гас, — шепчу я.

— Я знаю, Опти.

На некоторое время я ухожу в себя, а потом Гас прерывает наше молчание.

— Ну расскажи мне что-нибудь интересное, чего я еще не знаю.

Задумываюсь лишь на мгновение. Габриэль.