Я еще помню тот день. Тогда нас тоже никто не должен был потревожить, — угрюмо сказал я.

— Но сейчас — это точно. Я знаю, что его не будет дома, а так как Тальбота нет…

— Ну ладно, — уступил я. — Почему бы и нет?

— Что ты сделал с трупом Тальбота? — спросила она.

— Я отдал его другу. Не вспоминай об этом.

— Отец обеспокоен. Он не перестает спрашивать, где может быть Тальбот. И я подумала, что лучше не буду говорить ему, что Тальбот умер и что ты…

— Ты совершенно права, детка. Ничего не говори ему. Я не думаю, что он тебе поверит, но вдруг? Если мы едем к тебе, то чего же мы ждем?

Я готов был на что угодно, лишь бы она не оставалась с Уэсом Стюартом в одной квартире.

Мы вышли на улицу и сели в машину. По дороге Рена несколько раз искоса на меня взглянула: я заметил блеск стекол ее очков.

— Эл… — неуверенно начала она.

— Что?

— Этот человек в твоей ванной, что он там делал?

— Чинил утечку, — сказал я. — Что еще он мог там делать?

Секунд на шестьдесят она умолкла.

— Эл…

— Утечку воды следует устранять.

— Я… узнала его. Его фотография была сегодня в газете. Он тот самый человек, которого ищут по делу об убийстве Джонни.

— Ты путаешь, — сказал я.

— Зачем ты его прячешь? Ведь ты полицейский!

— Это долгая история, и она тебе наскучит. Не он убил твоего брата: его просто обвинили в убийстве, вот и все.

— А, — сказала она и, казалось, была удовлетворена.

Я свернул с дороги к дому и сосчитал лебедей, когда мы проезжали мимо озера. Их все еще было семь. Может быть, чтобы влить в них новую кровь, следовало поместить туда аиста?

— Ты уверена, что можно оставить здесь машину? — спросил я, когда мы вошли в дом. — Не будет никаких разговоров?

— Не беспокойся об этом, милый, — сказала она. — Здесь просто некому о чем-нибудь говорить.

Мы поднялись по лестнице и вошли в ее комнату. Она закрыла за ним дверь, подошла к широким окнам и задернула занавески.

— Я гарантирую, что в ванной никого нет, Эл, — засмеялась она, направляясь ко мне. — Эл, — задумчиво прошептала она, — как ты думаешь, я на многое способна?

— Уже четыре часа, — сказал я.

— Ну И что? — спросила она сонным голосом. — Устроить перерыв и выпить кофе?

— У меня есть дела.

Я же тебе сказала, отца не будет дома еще несколько часов.

Может быть, и так, но я не хочу рисковать.

Я поднялся с постели.

— Не уходи, Эл, — мне так тоскливо одной.

— Почему бы тебе не взять другого дворецкого?

— Это пошло!

— Может быть.

Я пошел в ванную, в которой, как и было гарантировано, никого не было, принял холодный душ.

Галстук был уже завязан, когда она вновь заговорила:

— Ты действительно уходишь, любимый?

— Послушай, детка, — сказал я. — Удовольствие, конечно, прежде всего, но нет смысла получать его все время!

— Ты хочешь сказать, что я уже тебе надоела? — В ее голосе проскользнули сердитые нотки. Она встала с постели и медленно взяла со стула свое белье, которое надевала еще медленнее. — Я больше тебя не возбуждаю, Эл?

— Ты-то возбуждаешь, но твой отец — нет. А я больше не хочу испытывать удачу, вот и все.

— Я могу все уладить, — сказала она. — Так как, Эл Уилер? Как насчет того, чтобы все обошлось, и тогда тебе больше не надо будет бояться моего отца?

Я надел пиджак и взглянул на нее. Она прикусила кончик языка и лукаво на меня посмотрела.

— Ну и как ты можешь это устроить? — спросил я. — В тот раз, когда он застал нас, тебе это не удалось.

— Я могла бы, если бы была готова.

— Послушай, детка. Я бы очень хотел остаться, но риск слишком велик!

— Ты останешься, если я все устрою?

Мне было ужасно некогда, но я решил еще чуть-чуть поразвлекать ее:

— Ну конечно. Только у меня нет желания трепать себе нервы из-за твоего папочки.

— А что, если бы ты смог подойти к Дэниелу Лэндису и приказать ему прыгнуть в озеро?

— Мне это нравится, — сказал я.

— Я могу все устроить. — Она возбужденно засмеялась. — Я могу сделать так, что он навсегда будет у тебя на крючке.

— Пока что все ограничивается только разговорами. Она меня не слушала. Она была где-то в своем мире, где я бы вовсе не хотел очутиться.

— Я бы никогда не сделала этого, — жеманно произнесла она. — Даже для тебя, любимый, если бы он тогда не сделал…