Он повернулся к Джуди с измученным выражением лица.

— Вы позволите мне еще чашечку кофе? — спросил он торжественно. — И если можно, несколько пирожков. Я сам схожу, если они на кухне!

— На кухне, — коротко сказала Джуди, и Харкнесс быстро исчез за дверью.

Руди закурил сигарету, глубоко затянулся, затем заставил себя расслабленно откинуться на спинку кресла. Сигарета свисала с его нижней губы, и я услышал, как за его спиной оркестранты настраивают инструменты. Через секунду грянула бодрая тема главного героя.

— А если у меня и было что-то с Барбарой? — спросил он. — Так что с того? Я нравлюсь женщинам и знаю это. Не могу же я отталкивать человека, который хочет сделать мне приятное. Зачем мне быть жестоким? Вы знаете, что все мы придаем слишком большое значение половому вопросу. Это, конечно, не совсем нормально…

— Это он говорит мне! — с поддельным ужасом закричала Камилла.

— По-моему, мы слишком большое значение придаем Руди Равелю, — резко сказала Джуди. — С меня хватит! Я заболею от всей этой грязи! Меня каждый раз тошнит, стоит мне взглянуть на своего очаровательного супруга!

Она встала из-за стола и быстро направилась из комнаты, чуть было не выбив из рук возвращавшегося из кухни Харкнесса тарелку, полную пирожков.

— Бедный Руди! — с жалостью сказала Камилла. — Такие неприятности! Я всегда думала, что только я понимаю тебя, дорогой, но ты никогда не говорил мне, что секретарша тебя тоже понимает!

Музыкальное сопровождение не утихало — Руди окончательно вошел в образ и решил доиграть любимую роль.

— Камилла, дорогая, — сказал он с легкостью. — Зачем мне было усложнять твою жизнь? У нас с тобой было чисто деловое соглашение: ты удовлетворяла меня, я платил ренту. Психоанализа в нашем договоре не значилось.

Глаза Камиллы изумленно блеснули.

— Ты прав, — медленно произнесла она. — Чего-чего, а сантиментов в нашей связи не было.

Лютер резко поднялся.

— Если вы не возражаете, — сказал он, — я пойду, с меня хватит!

— Сядьте, — отрезал я. — До вас мы еще не добрались.

— До меня? — Он медленно опустился в кресло.

— Прошлой ночью, когда вы стреляли в Руди Равеля, спутав его с Харкнессом, — начал я, — вы рассказали мне длинную историю. О том, как вы преследовали автомобиль, потеряли его на красном свете и так далее… Но Харкнесс все это время сидел здесь. Так кого же вы преследовали весь вечер? Может быть, его двойника?

Углы его губ дрогнули, и он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Не знаю, поверите ли вы мне, лейтенант, — проговорил он хриплым голосом.

— А вы испытайте меня, — предложил я.

— Когда Харкнесс не пришел к назначенному времени, — сказал он, — я позвонил Джуди и спросил, подписала ли она этот контракт. Она ответила, что не подписала, и предположила, что Харкнесс подделал их подписи. Затем она сообщила мне, где его можно найти — у любовницы, в «Дневной мечте». Она даже описала, как он одет. Я поехал, а остальное вы знаете. Я чуть было не убил Руди.

Харкнесс подавился пирожком.

— Джуди хотела, чтобы ты меня убил?! — взвыл он.

Руди внезапно вскочил. Соло на скрипке было безнадежно испорчено нервными аккордами рояля.

— Вас? — заорал герой. — На кой черт вы ей нужны? Она хотела, чтобы Лютер убил меня… Изрешетил меня пулями, как жестянку в тире!

— Зачем? — спросил я.

— Вот именно это я и хочу узнать, и, черт меня побери, узнаю прямо сейчас! — прорычал он, направляясь к дверям.

Харкнесс откашлялся, выплюнул последние крошки, застрявшие в горле, и немилосердно взвыл:

— Руди!

Равель остановился у двери и взглянул на него.

— Контракты, — сказал Харкнесс. — Вы ведь подписали их, подписали при мне. Зачем вы солгали?

— Это все идея Джуди, — с горечью сказал Руди. — Она считала, что если вы поссоритесь с Лютером, то мы сможем больше заработать. — Он вышел, закрыв за собой дверь.

— Харкнесс, — упрекнул я его. — Кто, в конце концов, здесь полицейский?

— Простите, лейтенант. — Он потянулся за последним пирожком. — Мне просто надоело ходить в негодяях.

Лютер поднял голову, и глаза его сверкнули.

— Она лгала мне! Она хотела, чтобы я убил ее мужа для нее же! Погодите, дайте мне добраться до…

— Сядьте! — оборвал я его. — Один раз вы чуть было не совершили преступление. Не пытайте счастья во второй.

Он даже не расслышал меня. В его глазах сверкала жажда убийства, а рот был искривлен в уродливой усмешке, пока он шел к двери.

— Полник! — крикнул я.

— Да, лейтенант!

Полник двигался удивительно быстро для мужчины такой комплекции. Он перехватил Лютера у самой двери и положил ему на плечо руку.