— Это вы, шериф? — буркнул я в телефонную трубку. — Жаль, что вы не пришли, получили бы массу удовольствия.

— Сеанс уже закончен?

— Нет. Я бы даже сказал, что он еще и не начинался.

— Ну что ж, тем лучше для вас, Уилер, — радушно проговорил Лейверс. — Хорошенько повеселитесь. А как прошло выступление?

— Полностью сорвано. В середине номера иллюзиониста погас свет, и кто-то подло воспользовался этим для того…

— Уилер, — сухо проронил Лейверс. — Предупреждаю, что если вы прижали в темном углу одну из этих девиц, то…

— Подло воспользовался этим, — повторил я, — чтобы зарезать одну из этих девиц.

— Что?!

— Ножом в спину.

Молчание шерифа длилось добрых пять минут.

— Вы пьяны, — наконец решил Лейверс.

— Я? Я трезв, как шериф.

— Боюсь, Уилер, что на этот раз не могу оценить ваше чувство юмора. Вы серьезно или шутите?

— Совершенно серьезно.

— Кто нанес удар?

— Это произошло в темноте, — устало объяснил я. — Девушка сидела в зале вместе с другими соученицами и всем персоналом, Но все повскакивали со своих мест. Когда зажегся свет, зрители находились в проходах между креслами. В результате у нас шестьдесят подозреваемых, не считая тех, кто мог проникнуть в помещение, пользуясь темнотой.

— Возьмите это дело на себя, — приказал шериф, — а я займусь формальностями. Пошлю вам двух парней из уголовной бригады с врачом и санитарной каретой.

— Ясно, шериф, но… меня это не вдохновляет.

— Вам поручено провести следствие, Уилер, и не брыкайтесь!

— Хорошо. — Вздохнув, я про себя грубо выругался в адрес шерифа и повесил трубку.

Вошла мисс Баннистер. Она была бела, как пакетик из-под аспирина, руки ее слегка дрожали, но, когда патронесса заговорила, голос зазвучал совершенно спокойно:

— Я отправила воспитанниц по комнатам. Затем попросила мистера Пирса и мистера Дикса остаться в зале и проследить за тем, чтобы никто ничего не трогал до прихода полиции. Я поступила правильно? Мистер Пирс — профессор искусства, а мистер Дикс обучает языкам — французскому и испанскому.

— О’кей. А вы больше не видели Великого Мефисто?

— Нет, вы думаете…

— В принципе нет, но он исчез, когда погасили свет.

— Да? — протянула патронесса.

— А как звали несчастную?

— Жоан Крег… Это ужасно, лейтенант! Я никак не могу поверить тому, что случилось. Это как в кошмаре. Мне кажется, что я вот-вот проснусь…

— К несчастью, это все-таки случилось. У вас есть какая-либо версия? Ну, почему ее хотели убить?

— Разумеется, нет! Что за дикая мысль? — Мисс Баннистер прикусила губку. — Извините, лейтенант, но я совершенно ничего не соображаю сейчас.

— Что вы знаете о погибшей?

— Она приехала из Невады. Отец скотопромышленник, владеет крупным состоянием. Жоан пробыла у нас около шести месяцев.

— И больше ничего?

— Больше мне ничего не известно. Я плохой помощник вам в этом деле и крайне огорчена.

— Может, кто-нибудь знает о ней побольше?

— Вы собираетесь допросить всех?

Я вооружился терпением, чтобы ответить на этот вопрос.

— Мисс Баннистер, дело идет об убийстве. Обычай требует того, чтобы убийцу нашли. Это называется вести следствие, и люди, которые занимаются расследованием, задают вопросы всем свидетелям.

— Да, разумеется, — вздрогнула она. — Я просто подумала о той «рекламе», которую мы получим в ходе расследования.

Дверь резко распахнулась, и в комнату влетела мисс Томплинсон.

— Бедняжка Жоан! Это ужасно! Понимаете, если кто-то у меня под носом убивает человека, это потрясает. Это все равно что играть в бадминтон зубами.

В холле ко мне подошел мужчина с лицом, похожим на лезвие ножа, и в тесном костюме. Это был сержант Полник.

— Лейтенант! — выпалил он. — Инспектор След находится в машине вместе с фотографом. Врачи и санитары уже работают.

— Хорошо, Полник, скажи Следу, чтобы прислал фотографа. Тело находится в большом зале, вон там. Кроме того, в момент преступления на сцене находился иллюзионист. Он называет себя Великим Мефисто. Такая большая зебра с бородой. Он не остался бы незамеченным даже летом в воскресенье в Кони-Айленд! Он исчез с того момента, когда зажегся свет в зале и обнаружился труп девушки. Попробуй отыскать Великого Мефисто и привести в зал, если найдешь.

— Ясно, лейтенант.

Я вернулся в зрительный зал. Врач как раз закуривал сигарету. Он поднял на меня глаза и проворчал:

— Пронесся слух, что впавший в детство шериф восстановил в прежней должности известного мне лейтенанта. Выходит, это чистая правда?

— Салют докторам! — холодно поздоровался я. — Скольких больных за это время вы отправили на тот свет?

— Над этим не мне приходится трудиться, — скорчил он недовольную рожу. — Этим занимаются другие. Причина смерти на этот раз очевидна. Полагаю, вы прекрасно знаете, что случилось, и не нуждаетесь в моих предположениях. И пока фотограф не закончит свое дело, я все равно не смогу ничего предпринять.