Кожаные наручники на месте.

Достаю из сундука резинку для волос, повязку на глаза, меховую перчатку, затычки для ушей и удобный передатчик, разработанный Барни специально для моего айпода. Аккуратно выкладываю все эти предметы в ряд, вставляю передатчик в айпод, заставляя Ану ждать. Предвкушение – важная часть игры. Когда все готово, подхожу и встаю над ней. Ана склонила голову, на кудрях отблески света. Прекрасная скромница, сама покорность.

– Ты замечательно выглядишь. – Я беру ее лицо в ладони и приподнимаю за подбородок: голубые глаза смотрят в серые. – Анастейша, ты очень красивая женщина. И целиком моя, – шепчу я. – Встань.

Она неловко поднимается.

– Взгляни на меня, – велю я и сам, посмотрев ей в глаза, чувствую, что готов утонуть в этом серьезном, восторженном взгляде. Ана – вся внимание. – Мы не подписывали контракт, Анастейша, но границы обсудили. И я хочу повторить наши слова-стопперы, хорошо?

Она моргает.

– Какие слова? – настаиваю я.

Она колеблется.

Ну уж, так не пойдет.

– Какие у нас слова-стопперы, Анастейша?

– Желтый.

– И?

– Красный.

– Не забывай.

Она презрительно изгибает бровь и явно хочет что-то сказать.

Только не у меня в игровой.

– Тут не место умничать, мисс Стил. Или я поставлю вас на колени и заткну рот членом. Ясно?

И какой бы заманчивой ни казалась мне эта идея, сейчас от Аны требуется послушание.

Она сглатывает; уже не насмехается.

– Ну?

– Да, сэр, – торопливо говорит она.

– Хорошая девочка. Я не хочу вынуждать тебя использовать слова-стопперы, однако то, что я собираюсь сделать, будет чувствительно. Очень чувствительно, и ты должна мне помочь. Понимаешь?

Лицо у нее по-прежнему бесстрастно, ничего не выдает.

– Ты не сможешь меня видеть или слышать. Будешь только чувствовать. – Не обращая внимания на ее озадаченный взгляд, я включаю айпод и вывожу звук на вспомогательное устройство.

Нужно выбрать композицию… и тут я вспоминаю диалог в машине, после того как она спала в моей постели в гостинице. Интересно, понравится ли ей хоровая музыка эпохи Тюдоров?

– Я привяжу тебя к кровати, Анастейша. Но сначала завяжу глаза, и, – указываю на айпод, – слышать ты меня тоже не сможешь. В ушах у тебя будет звучать музыка.

На ее лице мелькает удивление.

– Идем. – Я подвожу ее к изножию кровати. – Встань здесь.

Я склоняюсь над Аной и, вдыхая сладкий запах волос, шепчу ей на ухо:

– Жди здесь. Смотри на кровать. Представь, как лежишь тут, связанная, полностью в моем распоряжении.

Она делает резкий вдох.

Да, девочка, подумай об этом. Подавляю порыв нежно поцеловать ей плечико. Сначала нужно заплести ей волосы и достать флогер. Хватаю резинку, выложенную на крышку сундука, потом выбираю любимую плетку из развешанных на крючках вдоль стены и засовываю ее в задний карман джинсов.

Снова возвращаюсь к кровати, подхожу к Ане сзади, осторожно собираю ее волосы в пучок и заплетаю.

– Хоть мне и нравятся твои хвостики, Анастейша, я испытываю желание взять тебя немедленно. Так что ограничимся одной косичкой. – Закрепляю конец резинкой и тяну за косу так, что девушка вынуждена податься на шаг ко мне. Намотав волосы на запястье, тяну вправо, заставляя ее склонить голову, обнажая шею. Провожу носом от мочки уха к плечу, посасываю и нежно покусываю кожу.

Ммм… как вкусно пахнет.

Она вздрагивает и чуть слышно стонет.

– Тише, – предостерегаю я и, достав из заднего кармана флоггер, показываю ей, обняв из-за спины.

Слышно прерывистое дыхание, видно, как сжимаются у нее пальцы.

– Потрогай, – шепчу я, понимая, что ей того и хочется. Она поднимает руку, останавливается, затем проводит пальцами по кончикам из нежной замши. Это возбуждает. – Больно не будет, но кровь прильет к коже и повысит твою чувствительность. Какие у нас слова-стопперы, Анастейша?

– А… «желтый» и «красный», сэр, – шепчет она, зачарованно разглядывая флоггер.

– Умница. Помни, что страх в основном у тебя в голове.

Отбросив флоггер на кровать, глажу Анастейшу по бокам, прохожусь по гладким бедрам, запускаю пальцы в трусики.

– Это лишнее. – Стаскиваю трусики вниз и опускаюсь на колени позади нее. Ана цепляется за кроватный столбик и неловко выпутывается из белья.

– Стой смирно, – велю я и целую ее сзади, обе ягодицы по очереди. – Теперь ложись. Навзничь.