– Хренасе! – выпучил глаза Егор. – Сундук, ты это… лежи, не вставай!

Но тот медленно поднялся, качнулся вперед, издал протяжный стон, вытянул перед собой руки и поковылял к Лешему и Веретену.

– Ты че?! – опешил браток, отпрянув назад.

Но Сундук, неуклюже переставляя ноги, двигался прямо на Лешего, и тот поразился неживому, остановившемуся взгляду подручного. Руки, еще теплые, но уже начавшие остывать, вцепились в куртку и шею. Егор рывком освободился от захвата и отбросил Сундука прочь ударом ноги.

– Бля буду, он же мертвый!

Сундук, растянувшись на полу, снова начал подниматься, медленно, неуклюже, и Леший внезапно подумал, что с ним наяву происходит немыслимое, которое он только в ужастиках про зомби и видел. Это бред. Этого не может быть.

Вскинув пистолет, Егор дважды выстрелил Сундуку в голову и оба раза попал. Но тот лишь покачнулся и, невзирая на пробитую глазницу и развороченный затылок, снова попер на Лешего, лязгая зубами.

Заложница пронзительно завизжала, Веретено и Леший принялись стрелять, но пули, попадая в тело Сундука, только незначительно замедляли его продвижение. В следующую секунду у обоих стрелков одновременно кончились патроны, тогда Егор размашисто ударил бывшего подельника ногой в грудь и вышвырнул его из комнаты, после чего тотчас захлопнул дверь и закрыл на замок. На несколько секунд воцарилась мертвая тишина.

– Что это было? – вращая глазами и стуча зубами от страха, спросил Веретено.

Леший сглотнул и ответил:

– А то ты сам не видел! Сундук ожил… Только не полностью… Либо я под кайфом, либо мир сошел с ума. Дурь не употребляю – остается второй вариант.

– А что делать-то будем?!

Егор помедлил с ответом, размышляя. В фильмах, которые он видел, мертвецам, будь то настоящие мертвые трупы или зараженные вирусом полуживые люди, неизменно стреляли в голову, чтобы убить их. Однако наяву способ оказался бесполезным: Сундук просто не заметил ни потери глаза, ни пары сквозных дыр в черепе и утраты значительной части мозга.

Трясущимися руками Леший достал из кармана запасной магазин и перезарядил пистолет. У Веретена же боеприпасы вышли все: помимо магазина в пистолете, он запасного не носил.

– Вот идиот! – обругал подручного Егор. – И на что тебе теперь пустая волына?!

– Ну бля, Леший, один хрен Сундука не берет!

– Помимо Сундука есть еще чувак с саблей, забыл? Короче, так. У нас есть только один способ избавиться от покойника. Расчленить его.

– Чем?!

– Топором, – шепотом сказал Леший. – За углом на первом этаже есть пожарный щит. Там и багор, и лопата, и топор есть. План такой: открываем дверь, сбиваем Сундука с ног, ты бежишь за топором, а если появится тип с саблей – я тебя прикрою. И вообще – он же не знает, что у тебя нет патронов.

– Вот же трындец, – сглотнул Веретено.

Выглянув в одну из дыр, пробитых пулями, Егор обнаружил, что Сундук лежит неподвижно, и под ним уже успела растечься небольшая лужица.

– Он вроде как таки откинулся, наконец, – заметил браток.

– За топором все равно дуй. Если ты не забыл, за дверью еще Носатый есть.

– Ты думаешь, и Носатый?..

– А отчего нет? Сундук-то поднялся. Это он, чувак с саблей, нутром чую. Он мертвеца поднял.

– Откуда ты знаешь? По ящику показывали кино, там мертвецы начали оживать в какой-то момент одновременно. Везде, по всему миру…

– Кино меньше смотри, – зло сплюнул Леший, – говорю же – это шаман наш виноват.

– Давай отдадим ему девчонку! Я не подписывался с колдунами воевать, Леший!! – истерически завопил Веретено.

– Не глупи. Он нас не выпустит живыми. Ты бы отпустил тех, кто на тебя наехал да еще и узнал твою тайну? Значит, так. На счет «три» делаем как задумали. Ты за топором, я прикрываю.

Он сгреб в охапку заложницу и подтащил к двери:

– Приготовились… раз… два… три!!

Веретено распахнул дверь, Леший стремительно сделал два шага и наступил ногой на грудь мертвеца, на случай, если тот решит встать. Девчонка попыталась упираться, не желая подходить к трупу, но Егор почти поднял ее в воздух. Касаясь земли носками сапожков, пленница задыхалась и никакого сопротивления оказать не могла.

Веретено бросился за угол. Послышалось бряцанье металла: он нашел пожарный щит и снял топор. А в следующий миг у двери гулко грохнул электрощиток и свет пропал.

Леший вздрогнул так, словно у его виска выстрелили из ружья. Темень непроглядная, только виден слабый светлый контур: входная дверь, набухшая и перекошенная, прилегает неплотно, и в щели проникает свет от догорающих машин. Где же, мать его, Веретено?!

Словно в ответ, послышался стон и бульканье, и Егору стало ясно, что братка больше нет: беспощадный враг отыскал его, ослепшего в темноте после яркого света. О том, как именно ублюдок сам умудряется видеть, он уже не думал. Пятясь к двери и таща задыхающуюся заложницу, Леший вглядывался во мрак и внезапно заметил в десяти шагах от себя два красных огонька.

– На, сука! – крикнул он и выстрелил в эти огоньки.

Неясная тень метнулась в сторону, за угол. Леший не стал мешкать. Еще двадцать шагов – и он вываливается из смертоносной темноты на освещенный двумя пожарами двор.

Тяжело дыша, Егор оглянулся вокруг. Над головой ночь уже почти полностью вступила в свои права, до шоссе полтора километра по проселочной дороге или чуть меньше по ночному лесу. И ублюдок с саблей где-то совсем близко, ждет за границей между светом и тьмой.

Леший облизал пересохшие губы: не доживет он до утра. Машины еще горят, но скоро погаснут. И жить ему осталось только до этого момента.