– Простите, – сказал он, поднялся на ноги и прошел мимо старика.

– Быстрее возвращайся, – пробормотал тот, лихорадочно моргая. – Представление вот-вот начнется!

Остин уже был на полпути к выходу и даже не обернулся.

По дороге, быстро шагая мимо магазинов и темных, заколоченных зданий, стоявших в центре города, Остин встретил с полудюжины людей, которые шли ему навстречу по другой стороне улицы.

Натянув капюшон на глаза и засунув руки в карманы, он пошел дальше, не поднимая головы. Стараясь не встретиться глазами со встречными, Остин узнал Губернатора, который, подобно экскурсоводу, вел за собой трех незнакомцев, чуть не лопаясь от гордости. Шествие замыкали Брюс и Гейб с автоматами наготове.

– До базы Национальной гвардии всего миля, там никого нет, – рассказывал Губернатор незнакомцам.

Остин никогда их раньше не видел. Губернатор вел себя так, словно они были важными гостями.

– Там остались все припасы и снаряжение, – продолжал он. – Нам все это очень пригодилось. Очки ночного видения, снайперские винтовки, патроны – вы все видели в деле. Без оружия этот город не выстоял бы.

Пройдя еще чуть дальше, Остин лучше разглядел вновь прибывших.

Двое мужчин и женщина казались закаленными, хмурыми и, может, слегка беспокойными. Старший из мужчин – оба были одеты в защитную полицейскую униформу – выглядел суровее, серьезнее и ловчее другого. С волосами песочного цвета, заросший щетиной, он шел рядом с Губернатором. До Остина долетели его слова:

– Похоже, вы тут счастливчики. Куда вы нас ведете? Мы идем на свет. Что там? Бейсбольный матч?

Прежде чем они скрылись за углом, Остин оглянулся и лучше разглядел двух других незнакомцев. На молодом мужчине был полицейский шлем. Казалось, у него были азиатские черты лица, но возраст на таком расстоянии, да еще и в темноте определить было трудно.

Женщина выглядела интереснее. Узкое точеное лицо негритянки скрывалось в тени плаща с капюшоном. Остину показалось, что ей было за тридцать и что она обладала особой экзотической красотой.

На мгновение у Остина промелькнуло плохое предчувствие об этих людях.

– Что ж, незнакомец, – сказал Губернатор, когда они уже скрылись из виду, – похоже, повезло не нам одним. Вы пришли как раз вовремя. Сегодня будет битва…

Остаток разговора развеялся на ветру и потонул в темноте, когда вся группа завернула за угол. Остин вздохнул, отбросил необъяснимый страх и пошел к Лилли.

Через минуту он уже стоял перед ее домом. Поднялся ветер, по улицам полетел мусор. Помедлив, Остин надвинул капюшон на лицо, откинул со лба кудрявую прядь, и повторил про себя все, что хотел сказать Лилли.

Поднявшись на крыльцо, он глубоко вздохнул.

Лилли сидела в старом кресле у окна. На тумбочке рядом с ней горела свеча, кулинарная книга была открыта на странице с описанием лучших южных гарниров. Внезапно раздавшийся стук прервал ее грезы.

Она думала о Джоше Ли Хэмилтоне и перебирала в голове все блюда, которые он мог бы приготовить, если бы остался жив. Тоска и сожаления прогнали у Лилли все желание найти что-нибудь получше консервированного мяса и риса. А еще в тот вечер она думала о Губернаторе.

В последнее время страх, который Лилли испытывала по отношению к этому человеку, стал превращаться в какое-то другое чувство. Она не могла избавиться от воспоминания о том, как Губернатор наказал убийцу Джоша – городского мясника – и приговорил его к ужасной смерти в лапах изголодавшихся ходячих. Стыд смешивался с удовлетворением, когда Лилли снова и снова прокручивала его гибель в своих самых темных мыслях. Мясник получил по заслугам. И возможно – только возможно, – Губернатор был единственным спасением от полного беззакония. Око за око.

– Какого черта?… – проворчала она, вылезая из кресла.

Она босиком подошла к двери. Рваные джинсы-клеш волочились по деревянному полу. На ней был непродуваемый оливковый топ с аккуратным V-образным вырезом, а под ним – спортивный бюстгальтер. На тонкой шее болтались кулоны и бусы. Каштановые волосы были собраны на затылке в свободный узел в духе Брижит Бардо. Ее любовь к экстравагантности – которая зародилась еще в Мариетте, где она частенько заходила в комиссионки и магазины «Армии спасения», – не умирала и в этом чумном мире. В каком-то смысле стиль стал ее оружием, ее защитным механизмом.

Открыв дверь, она увидела стоявшего в темноте Остина.

– Прости, что я никак не отстану, – тихо сказал он, сжимая одной рукой другую, словно боясь вот-вот развалиться на кусочки.

Его узкое лицо скрывалось в тени капюшона, и на мгновение Лилли показалось, будто перед ней стоял другой человек. В глазах парня уже не было той бесцеремонной развязности, которая светилась в них раньше. Лицо его смягчилось, как будто бы сквозь броню пробилась истинная личность Остина. Он посмотрел Лилли в глаза.