Шрифт:
Надо будет завтра вернуться туда и узнать больше.
У меня всего около восьми шиллингов. Надеюсь, одного хватит, чтобы уговорить Бетси сегодня ночью.
Вскоре после полуночи отправился к ней в комнату и разбудил. Увидев меня, она улыбнулась. Я протянул руку и посветил над ней свечой, чтобы она увидела шиллинг. Посмотрев, она уставилась на меня. Мне показалось, что она собирается возмутиться. Неужели теперь Бетси скажет, что деньги ей не нужны?
Нет, потому что она потянулась за шиллингом и произнесла:
– Хотите вот так, сэр?
Не знаю, что она имела в виду, но я убрал руку и бросил монетку в карман своей пижамы, сказав:
– Получишь, только если будешь хорошей девочкой.
Служанка посмотрела на меня. Волосы упали ей на лоб, и она показалась мне смешной и застенчивой. Потом она отодвинулась, освободив немного места рядом, чтобы я смог улечься в маленькую кровать. Мы соприкоснулись руками. Я не знал, что сделать и сказать.
Она спросила:
– Что вы хотите за ваш шиллинг, сэр?
Немного хриплым голосом я ответил:
– Делай, что хочешь, Бетси.
Она засучила рукав ночнушки и плюнула на ладонь, словно собиралась сделать какую-то тяжелую работу на кухне. Потом подняла мою рубашку и очень нежно начала тереть мой пенис. Он уже почти встал и через мгновение был словно железный.
Я наклонился вперед, протягивая губы для поцелуя, но она отстранилась и нахмурилась:
– Я хочу поцеловать мой любимый колышек.
Так тому и быть.
Когда, к моему удивлению, служанка встала в кровати на колени, склонилась надо мной, а потом, взяв пенис в рот, стала его сосать, работая языком, то мне это показалось самым прекрасным ощущением. Всего через несколько мгновений я кончил.
Бетси не прикоснулась к моим губам своими, но сделала другое! Откуда она знает такой прием?
Я отдал ей шиллинг и вернулся к себе.
Почти не спал. Очень расстроился, что нарушил собственное обещание и снова курил. Что-то в ее манере заставляет меня чувствовать себя глупо и нехорошо.
Воскресенье, 3 января, 10 часов
Сегодня поднялся и вышел очень рано. Часов в пять или в шесть. Надо было узнать о том человеке, за которым следил прошлой ночью до дома миссис Пейтресс. Начал с того места, где заметил его, и попытался отыскать следы, которые он должен был оставить, когда я его потерял. К сожалению, за ночь снега выпало так много, что следов не осталось, разве что от птиц, кроликов, мышей и оленят.
Я направился к амбару, он был разрушен, без крыши и продуваем насквозь. Однако за ним были другие постройки. Они казались старыми и заброшенными, но одна из них была заперта на замок. Я расчистил немного снега, выпавшего ночью, и обнаружил темные следы крови.
Нечто странное висело на воротах ярдах в восьмидесяти от меня. Я приблизился. Это была большая кукла дюймов восемнадцать в высоту, прибитая к доскам.
Когда я уходил, то оглянулся и увидел мужчину, одетого как фермер, изучающего этот предмет. Надеюсь, он меня не засек.
Я шел домой и неожиданно встретил Люси Ллойд. Она была одна. Я решил пройти мимо, не сводя с нее глаз, чтобы она могла меня поприветствовать. Когда девушка была шагах в сорока или тридцати от меня, она быстро посмотрела в мою сторону, а потом уставилась прямо перед собой и прошла мимо. Я не мог допустить, чтобы меня проигнорировали снова, поэтому повернулся и побежал за ней, выкрикивая:
– Ну вот! Вы снова меня отвергаете!
Люси сердито взглянула и продолжала идти.
Я сказал:
– Знаю, что происходит. Кто-то распространяет обо мне лживые слухи.
Она ответила, и голос девушки дрожал, то ли от злости, то ли от страха:
– Не понимаю, о чем вы.
– На самом деле прекрасно понимаете.
Она посмотрела мне через плечо и сказала:
– Родители за мной уже едут в экипаже. Я вышла только для того, чтобы размяться. Пожалуйста, отпустите.
Я не сразу осознал, что держу ее за руку. Пришлось отпустить.
– Вы уже нахватались сплетен? Что вы слышали?
– Ничего.
– Наверняка знаете, какая ужасная клевета распространяется о молодых женщинах в нашем районе, включая мою сестру.
Люси изобразила полнейшую невинность, от которой меня покоробило.
Я сказал:
– Письма оскорбляют и вас тоже.
Девушка отступила, словно я поднял на нее руку. На ее лице появилось выражение негодующей непорочности.
– Два дня тому назад у Гринакров миссис Куэнс процитировала мне одно из них и всего лишь умолчала ваше имя.
Люси закрыла лицо руками и отвернулась.
– Вы притворяетесь, что шокированы. Вы сами пишете эти письма, не так ли?
Тогда она посмотрела на меня с изумлением (или хорошо притворилась) и сказала:
– Ваша подруга миссис Пейтресс их пишет. Вместе со своим слугой. Все это знают.
– Со своим слугой?
– Уродливый карлик, работающий на конюшне. – Она неприятно улыбнулась и сказала: – Говорят, он ее любовник. Возможно…
Не могу писать эти грязные слова. Теперь я понял намеки стариков во время десерта. Вот почему зловещий карлик был там, он прибивал фетиш. Он пишет письма вместе с ней и относит на почту.
Должно быть, я выглядел словно болван.
– Как вам такая сплетня, мистер Шенстоун? Вы же их любите, – сказала она, улыбаясь.
В этот момент я услышал стук копыт и, обернувшись, увидел экипаж, остановившийся в нескольких ярдах. В нем сидели ее отец и мать.
Люси подбежала туда, призывая их на помощь. Отец передал вожжи слуге и спрыгнул, держа в руке плетку.
Девушка припала к нему и закричала:
– Мистер Шенстоун оскорбил меня и поднял на меня руку. Он утверждает, что я клеветница.