— Вы ничего не сказали утром Трейси?

— Я бесконечно думала об этом, — призналась она. — Понимаете, если сказать ей, значит, придется что-то предпринимать, а это означало — привести туда копов. И тогда весь этот проклятый мир узнает, что случилось с Самантой Дейн. Мне этого очень не хотелось. И была еще одна причина.

— Трейси, которая его убила.

— Да, — коротко подтвердила она. — В общем, чуть с ума не сошла, абсолютно не знала, на чем остановиться. Поэтому выждала время, а затем завела разговор о поездке в Лос-Анджелес, чтобы нанять сыщика и выяснить, что случилось со мной. Трейси ни разу не возразила, только беспокоилась, достаточно ли я окрепла, чтобы отправиться в путь.

Я представил себе, как эта хрупкая женщина, обреченная до конца своих дней пребывать в темноте, нагая стоит под дождем, потом ощупью пробирается в мастерскую и натыкается на мертвое тело Дона Блейка, как она дрожащими пальцами исследует рану на его горле и затем возвращается в дом, чтобы продолжать жить с женщиной, которая могла быть убийцей. Мне не хотелось оказаться на ее месте.

— Вы считаете, его убила Трейси, Рик?

— Не знаю, — честно признался я. — Для этого ей был нужен очень серьезный мотив.

— Я долго размышляла над этим и пришла к выводу, что единственная причина, по которой она могла его убить, это желание защитить меня.

В этой жалкой попытке самообмана я почувствовал безысходное отчаяние Сэм, которого не могла скрыть ее бодрая довольная усмешка.

Я покинул «Ранчеро» рано утром, не попрощавшись с Сэм и Трейси, и поехал к себе в Беверли-Хиллз. Как ни странно, за время моего отсутствия мое жилище никто не поджег и даже не разгромил. Так что я бросил сумку, принял душ и переоделся, после опять вернулся к машине.

Мне показалось, что Агата Гранди не очень обрадовалась, когда я появился в офисе «Си хоук проджектс». Но успокоился, сообразив, что с ее лицом она не рискнула бы выражать такие чувства, как восторг или радость, даже если бы сам Пол Ньюмен возник перед ней и на коленях стал умолять ему отдаться.

— Вы попусту тратите время, Рик, — твердо заявила она. — Я никогда не занимаюсь этим по утрам, потому что в это время у меня пониженный тонус.

— У меня тоже, — признался я. — Утро нужно просто пережить, вот и все. Ваш босс здесь?

— Я не жду его сегодня.

— Когда же он работает?

— Достаточно редко.

— Я должен поблагодарить вас за то, что вы свели меня с Фраем.

— Ваша встреча была приятной?

— Скорее скучноватой, — уточнил я. — У него полностью отсутствует чувство юмора.

— Мне это известно.

— Еще я познакомился с парочкой его головорезов, Грантом Денвером и Герби.

— Наверное, милые и толковые ребята?

— Грант, может, и не глуп. А вот Герби, тот точно тугодум. Весь — сплошные мускулы, особенно между ушами.

— Но вы все же выжили.

— Выжил, — согласился я. — Однако мы достаточно с вами посплетничали, Агата. Мне нужно побеседовать с Даррахом.

— Но я действительно не знаю, где он может быть сегодня.

Я указал на закрытую дверь за ее спиной:

— Сдается мне, это его кабинет.

— Его там нет, — терпеливо повторила она. — Сколько можно повторять?

— Тогда я подожду, пока он не появится. Не хотел бы беспокоить вас, пока буду дожидаться, поэтому расположусь в его кабинете за закрытой дверью. Думаю, сумею с пользой провести это время, изучая его личные записи и файлы.

Лицо Агаты стало суровым.

— Вы не можете…

— Ну а пока я буду там сидеть, почему бы вам не позвонить в пару-тройку мест и не поискать его? — Я одарил ее солнечной улыбкой. — Скажите ему, где находится Рик Холман и чем занимается.

Она жалобно пискнула, протестуя, но я не позволил себе растрогаться, решительно проследовал в кабинет Дарраха и плотно закрыл за собой дверь.

Кабинет был обставлен строго, но с комфортом. Огромный стол, удобное рабочее кресло, шкафы с выдвижными ящичками вдоль одной из стен. Я уселся в кресло, положил ноги на стол и подумал, сколько времени могут занять у Агаты поиски шефа. Она потратила на это не больше получаса.

Багровый от ярости, Даррах ворвался в кабинет как ураган. За ним в дверях маячила Агата с насмешливыми искорками в глазах. Он быстро оглядел помещение, обнаружил, что порядок не нарушен, и слегка успокоился.

— Вашей заднице здорово достанется, Холман, вы это знаете! — холодно заявил он. — Я все еще должен вам за ту ночь и ни на минуту не забываю об этом.

— Все, что мне нужно, это потолковать с вами. Я уже переговорил со всеми остальными, кто был в то время на яхте.

— Хорошо, — сквозь стиснутые зубы проговорил он. — Но прежде уберите свои грязные ноги с моего стола.