Шрифт:
ГЛАВА VI
Подняв телефон и посидев немножко во дворе, Аня вернулась домой. Мама кинулась ей навстречу и крепко обняла дочь.
Аня! Ну слава богу. Прости меня, я сама не знаю, что на меня нашло. Я последнее время сама не своя, нервы ни к черту. Завтра пойдем и купим тебе новый телефон.
Не надо, мам, он работает. Все нормально.
Господи, да ты совсем продрогла! Иди переоденься, носки теплые надень, а я пока чайник поставлю.
Ирина Петровна заварила чай, открыла малиновое варенье и позвала дочь на кухню.
Прости, мамочка, я не должна была туда ходить, но меня папа позвал. Я просто очень хотела его увидеть, — сказала Аня, отхлебывая из чашки горячий чай с малиной.
Ну и как она, эта Лиза? Интересно, на кого он нас променял.
— Лиза как Лиза. Она веселая, — ответила Аня, но, увидев, что мама расстроена, подошла и обняла ее: — Мамочка, ты у меня все равно самая
лучшая.
Поужинав, Аня вернулась в свою комнату и разложила постель. Ее не покидало чувство, что она все портит: отношения Наташи с Антоном, настроение маме. С Антоном точно надо было завязывать, только вот как?
Аня решительно подошла к компьютеру, открыла папку с фотками друзей и стерла фото Маркина. Как ни странно, на душе стало легче. Первый шаг был сделан...
Наташа сидела у Леры и рыдала.
Понимаешь, все кончено, — рассказывала она подруге. — Все напрасно, Антону нравится Аня.
Это еще не катастрофа, — заверила Лера. — Он же не сказал, что ты ему не нравишься. Может, он имел в виду совсем не то, что ты подумала?
Нет, я все правильно поняла. Вот уеду к отцу в Германию, и плевала я на Антона с его Анечкой. — Наташа снова разревелась.
Ты же говоришь, мать не пускает. А без ее разрешения за границу нельзя.
Ну и пусть. Я не понимаю, почему она не хочет, чтобы я общалась с отцом, — всхлипнула Липатова. — Эх, Лерка, я ей такого наговорила... Мама меня, наверное, никогда не простит.— Не говори глупостей, простит. Она же твоя мама и любит тебя. Не дрейфь, подруга, прорвемся!
Лера притащила с кухни бутерброды с джемом и включила диск, который «Ранетки» записали в студии. Наташа, успокоившись, свернулась на диване калачиком и задремала. Неожиданно Лера громко засмеялась, Липатова открыла глаза.
Ты чего?
Да вспомнила, как на этого Толика хозяин студии наехал. Тоже мне звукорежиссер, оказался простым администратором. Ну и ладно, зато у нас диск теперь есть. Глядишь, прославимся не хуже твоего Стива Вайя.
Вот отец мой точно не хуже Стива Вайя на гитаре играет. А может, и лучше, — с грустью сказала Наташа.
А ты похожа на отца, — задумчиво сказала Лера. — Ну и наревелась же ты! Глаза красные, как светофор!
Правда? — Наташа бросилась к зеркалу.
В это время в дверь позвонили, это была Ната-шина мама.
Ну разве можно так? — всхлипнула она. — Что ты со мной делаешь? На звонки не отвечаешь...
Я не слышала, не расстраивайся, мамочка, — успокоила ее Наташа.
– Собирайся, пошли домой.
Когда дверь за Наташей и ее мамой захлопнулась, Лера схватилась за мобильник и набрала номер отца.
Привет, пап. А ты где? Опять на задании?
Ну да, что-то вроде того, — ответил Андрей Васильевич, держа под руку счастливую Машу. — Нет, дочь, я еще не скоро освобожусь, ложись спать. Утром поболтаем, я занят. Пока.
Интересно, а чем это ты занят? — спросила Маша, теребя в руках букет цветов.
Как это чем? У меня свидание с тобой, — улыбнулся Лерин папа.
Ольга Сергеевна ходила по кухне взад-вперед с телефонной трубкой у уха. В руках она держала номер телефона, но никак не решалась позвонить. В конце концов она набрала побольше воздуха в легкие и нажала «вызов».
Алло? — ответил Борис Лагуткин, стоя в вестибюле гостиницы с чемоданом в руке.
Значит, так, Лагуткин, — без лишних церемоний начала Наташина мама, — собирай свои манатки и вали в свою Германию. Чтобы мы с дочерью больше о тебе не слышали!
Кто это? — удивился музыкант. — Оля? Рад тебя слышать. Что случилось?
Наташка из-за тебя так расстроилась, что из дома сбежала.
Как? Где она сейчас? — забеспокоился Лагуткин.
Все хорошо уже, спит.
Это хорошо, что спит. А почему ты думаешь, что это из-за меня? Я тут совершенно ни при чем.
Конечно, ты у нас всегда ни при чем, — язвительно ответила Ольга Сергеевна. — Оставь нас в покое.
Прости, но я Наташин отец.
Что ты говоришь? Сбежал, когда узнал, что я жду ребенка. И за пятнадцать лет ни разу не вспомнил о существовании дочери. Оставь Наташу в покое! И не смей ей дурить голову Германией, ясно? — Наташина мама была настроена воинственно.