Сара легко коснулась тонкой руки усопшего, потом наклонилась, тронула губами сухую впалую щеку и прошептала:

– Я делаю успехи, Джон. Правда, небольшие, но все-таки успехи. Дело движется.

Со скоростью часовой стрелки мертвые пальцы начали шевелиться. Если бы у нее был час или два, или три, Джон Блейлок постепенно схватил бы ее запястье, а его ногти впились бы в ее плоть, словно пытаясь проникнуть к венам. Но сейчас последовало почти незаметное движение, легкая пульсация костлявого пальца на мягкой ладони, едва заметное надавливание длинного твердого ногтя на один из ее пальцев.

Сара отстранилась. Мертвое тело издавало шелест не громче шепота падающих листьев, и в ответ женщина пропела ему своим чистым нежным голосом песню, известную всем рабам Мириам:

«Спи, мое дитя, всю ночь напролет. Бог ангела-хранителя пошлет…»

Мириам будет недовольна, что она задержалась. Но у Сары были свои отношения с Джоном и остальными. Наступит день, и она либо вернет их к жизни, либо подарит им освобождение, истинную смерть. Этот день обязательно наступит.

Ее исследование продвинулось гораздо дальше, чем она рассказывала Мириам. Фактически она больше кого-либо в мире понимала физическую сущность души, потому что сама когда-то превратилась в душу, закованную в тиски собственного умершего тела. Эта сильная электромагнитная сущность может подвергаться исследованию, так как представляет собой часть физического мира. Душа является живой плазмой, состоящей из триллионов электронов, каждый из которых вращается со своей собственной скоростью, являясь крошечной частью гармонии и памяти целого невероятно сложного организма…

Направляясь к двери, Сара слышала, как шелест постепенно ослабевает, в конце концов он затих на ноте, в которой безошибочно угадывалось уныние Она вынула из ящика стола начищенный до блеска серебряный ланцет и поспешно спустилась вниз.

Грузное тело жертвы горой возвышалось на белом кухонном столе.

– Возьми стул, – приказала Мириам, обращаясь к Лео. – Это зрелище достойно внимания. – Она бросила сердитый взгляд на свою подругу, но ничего не сказала по поводу ее медлительности.

Сара попыталась унять дрожь в руке, нащупывая пульс Врачебная практика позволяла ей точно определять, какая шейная артерия даст максимальный напор.

– Что это за инструмент? Выглядит красиво. Сара быстро взглянула на Лео, которая уселась у края стола, подперев подбородок руками. Она собиралась наблюдать за смертью невинного человека, и в ее ясных глазах не было видно и тени жалости или сострадания – одно лишь любопытство. Саре никогда не нравилась Лео, но теперь она просто презирала ее. Может, запустить в нее проклятым ланцетом?

Она не ответила на вопрос девушки, и за нее это сделала Мириам:

– Это древний хирургический инструмент, еще с тех времен, когда врачи лечили от всех болезней кровопусканием. Вот этот загнутый кончик проникает в вену, а потом лезвие вскрывает ее. Нужны ловкие руки и большая практика, чтобы делать это.

– А ты умеешь?

– Мне он не нужен.

Мириам открыла рот, и Лео охнула от удивления при виде воронкообразной каверны с заостренным черным языком в центре.

У Сары глаза наполнились слезами, в горле стоял комок, но держалась она гордо, стараясь в силу профессионализма хорошо выполнить то, что она умела. Все-таки у нее нет силы воли – ей следовало после гибели Тома покончить с собой.

– А вы не собираетесь привести ее в чувство? – спросила Лео.

Мириам расхохоталась.

– Они ей нравятся холодненькие! У Сары странные привычки.

Мириам имела в виду, что кровь страдающей жертвы гораздо вкуснее: адреналин придает ей восхитительную пикантность.

Лео обошла стол и наклонилась, чтобы лучше наблюдать за процессом насыщения. Щеки Сары горели от смущения, душу терзал стыд. Но кровь уже капала… Боже, какой сладостный запах!

Вдруг женщина, дернувшись, слабо застонала.

– Мне снова ударить? – Лео вопросительно смотрела на Мириам.

– Будь добра, – с трудом выговорила Сара. – Лео, прошу тебя!

Мириам остановила руку Лео.

Жертва открыла глаза. Сара злобно взглянула на Мириам.

– Мири!

– Лео, не смей шевелиться!

– Какого черта?

Женщина попыталась сесть, и Сара толчком уложила ее обратно на стол, снова пронзила ланцетом артерию и плотно сомкнула губы на шее жертвы Оборванка дергалась и сопротивлялась, но Мири удерживала ей голову и заставила Лео лечь поперек туловища.