–

Сара, ну скорей же!

Сара двигалась как во сне. Тяжесть давила на каждый миллиметр тела, безумно хотелось спать. Глаза машинально выхватывали отдельные детали: вон там качаются маргаритки, тянут головки к солнцу циннии, вон львиный зев и еще какие-то другие – множество других – экзотических цветов. Она заметила пчелу на анютиных глазках, словно запорошенную золотой пыльцой. Где-то за спиной неожиданно раздался сильный треск, будто медведь ломился сквозь кусты.

Мириам, обхватив ее руками, с грохотом захлопнула двери. Ударом запястья она защелкнула задвижку, быстро задернула занавески. Открыв ящичек на кофейном столике, она стала нажимать на кнопки. Зажглись красные огоньки – охранная сигнализация.

Несмотря на весь этот кошмар, Сару все равно клонило в сон. Сказывалась бессонная ночь, даже кофе не помог.

Она позволила Мириам обнять себя, зачарованно глядя на то, как меняется ее лицо. Мириам умела держать себя в руках: от недавнего страха не осталось и следа.

– Вы его видели?

– Кого?

Мириам отвела взгляд в сторону, мгновенно заговорив о другом.

– Мои розы были лучшими в мире. Можете вы это понять? Вы разбираетесь в розах?

– Мне так жаль, Мириам. Они, наверное, были красивыми. – Ей хотелось успокоить эту женщину… и еще ей хотелось сесть. Она действительно очень устала.

– В этом языке нет слов, чтоб описать их. Они были –

атоепае.

Это латынь. В этом слове заключена щемящая сердце боль при виде красоты мира. Вергилий использовал его, описывая, как Эней прощался с Илионом. Он видел его в последний раз. Так и эти цветы – последнее видение, щемящая красота радуги.

– Я понимаю… – Сара немного знала латынь, в пределах своей профессии. – Почему бы нам не присесть? Я немного не в себе, – и, улыбнувшись, добавила: – Слишком много всего было. – Она коснулась плеча Мириам – и удивленно отдернула руку, Кожа была твердой, как камень. Искусственная рука? Нет, вряд ли…

– Выпейте еще кофе, – посоветовала Мириам. – Он на кухне.

Сара предпочла бы, чтобы Мириам сходила сама, но ей очень хотелось кофе, и, устало вздохнув, она вышла из комнаты. Пройдя столовую – вид у нее был какой-то запустелый, словно ею никогда не пользовались, – она оказалась на кухне. Не удивительно, что столовая имела такой вид: кухня блистала чистотой – и пустотой. В этом доме никто никогда не ел. Сара проверила пару шкафчиков – они были совершенно пустыми. Печь – старая, но идеально чистая. Единственный «мусор» располагался на буфетном столике – открытая полуфунтовая пачка кофе в зернах, кофемолка и кофейник с остывающим напитком.

Это место едва ли можно было назвать домашним очагом…

Внезапно какая-то тень мелькнула за оконными занавесками. Мелькнула и пропала, чтобы спустя мгновение появиться перед дверью, четко выделяясь на белом ситце, закрывавшем стекло. Послышался шепот, но Сара была слишком перепугана, чтобы ответить. Когда же зашевелилась ручка, голос вернулся к ней и она закричала.

Мириам в мгновение ока оказалась рядом.

– Заперто! – крикнула она. – Заперто и поставлено на охрану!

Тень исчезла.

Саре захотелось как можно скорее выбраться отсюда. Но не могла же она просто так бросить эту женщину!

– Вызовите полицию, – сказала она. Язык у нее заплетался, хотя, несмотря на очевидную опасность, чувствовала она себя до странности спокойно.

– Нет! – Мириам схватила ее за плечи и встряхнула так, что зубы у Сары клацнули.

Помни, она не человек.

Не человек!

Что бы здесь ни происходило, это может быть совсем не тем, чем кажется на первый взгляд. Нельзя забывать об этом. И – о Господи! – нельзя засыпать! Что с ней такое происходит?

– Мне… я сожалею, – сказала Мириам. Она отыскала в ящике стола бумажные носовые платки и высморкалась. – Пойдемте отсюда. Он не будет нас больше беспокоить.

Она провела Сару в библиотеку, где было немного темнее, чем в других комнатах.

– История, – произнесла Мириам, махнув рукой на бесчисленные полки с книгами. – Что думаете вы об истории?

Сара не в состоянии была отвечать на сложные вопросы. Она так устала, что любой звук воспринимался ею с удивительной отчетливостью. Она услышала далекий гудок автомобиля. Глаза скользили по комнате – древние тома, шкафчики с застекленными дверцами, за которыми виднелись сваленные в кучу свитки… Как темно здесь! Эта комната не вызывала приятных ассоциаций. Более того, она казалась просто ужасной – из-за запаха плесени, из-за этих черных старых книг. Сара тряхнула головой. Надо выбираться отсюда.

– Нам бы хотелось, чтобы вы вернулись в клинику.

Мириам смотрела на нее чуть ли не смущенно.

– Почему я должна возвращаться? Чтоб меня показывали как диковинку?

– Чтобы мы смогли облегчить ваши страдания. Мириам, подойдя к ней, взяла ее за руки. Вблизи эта женщина казалась еще выше. Саре отчаянно хотелось вырваться, отступить, но она и шага не могла сделать – она слишком устала.

Речь Мириам была размеренной, глаза внимательно смотрели на Сару.

– Сара, нам с вами предстоит еще многому научиться, но я сейчас слишком взбудоражена и мне нужно некоторое время, чтобы прийти в себя. Простите меня – вероятно, мое поведение кажется вам странным.