Неожиданно земля сильно содрогнулась, всколыхнув шар, а вместе с ним и меня. Точнее слетевшие набекрень и зависшие где-то на грани розовой дымки, мои мозги. Болезные и очнувшиеся от накатившего встряски приступа боли. Да боль это хорошо... Прекрасно отрезвляет. Капитально...

– Хорошо, Мурка, хорошо...
– согласился я с ней, попробовал пошевелиться... И не смог. И дышать как-то, ну очень захотелось. Прям невтерпеж...

– Мурка... А я похоже вляпан в камень! Точнее впаян... И что я теперь смогу сделать?! Я же, как муха в янтаре! И дышать хочу, прямо все вокруг посерело.

Мантикора озадачено промолчала...

Я тоже замолчал, усиленно начав шевелить мозгами. Понимая, что теперь уж точно - шах и мат. Легкие рвет как у утопленника, перед глазами яркие призрачные круги, и вокруг серость - явные признаки кислородного голодания. Скоро мучительно уйду в отруб...

– Хозяин, я все Ваши системы замедляю... Точнее укоряю... Точнее замедляю в ускоренном состоянии. Чтоб не блокировать этим Ваш мозг. Авось Вы, что за остаток времени и придумаете...

– А если нет?
– безнадежно уточнил я, наблюдая пред собой интереснейшую галлюцинацию в виде сложившейся из серых пятен улыбчивой призрачной маски чем-то знакомого лица, так как реального выхода уже не видел.

– Ну, тогда тоже выход есть. Спячка! Я введу Вас и себя в состояние летаргии, и мы так можем пролежать очень и очень долго. Пока нас кто-то не отковыряет... Или не расковыряет. Например, как птица безмятежно спящего под древесной корой жука... Считаю это не вариант. Слишком, вокруг птиц много. Скорее всего, расковыряют... Жизни, как ни крути - не дадут. Так что думайте Хозяин, думайте. А я пока подготовлюсь...

– Дятлы... Да дятлов много...
– согласился я с ней, и вдруг услышал тихий смех.

– Попа-а-алс-с-ся!...
– протяжно и знакомо зашипели.

Не смотря на окружающий меня камень, я похоже вспотел.

– Мурка! Мы не одни!!!
– напряженно думая только о Мантикоре, пытаясь скрыть мысли от явившейся Богини Смерти, предупредил-бросил я.

– Понятно Хозяин!
– печально доложила она, не став ни укорять, не говорить, чтото типа "... я же говорила!...".

– Хорош-ш-шо что ты ко мне с-с-сам з-саглянул, - растянул туман передо мной губы в глумливой улыбке, - а то я тебя потеряла... З-са тобой с-с-скучала... С-с-сильно переж-ш-шивала...

Чувствуя, как по всему телу от ее слов пробежал мороз, я не показывая, как реально нервничаю, продолжил ее слушать, параллельно пытаясь набросать хоть какой-то план. Но пока в голову ничего не шло. Разве что от ее слов в голове, многократно повторяя их, разносилось эхо...

– Вдруг ты куда уйдеш-ш-шь?... Вдруг тихо там помреш-ш-шь?!... Умреш-ш-шь где-нибудь не з-сдес-сь... С-с-сбеж-шиш-шь тайно в другой мир опять, з-сас-ставив меня нес-счас-стную горевать... Давитьс-ся с-слезами и вс-с-споминать, какой ж-ш-ше ты был лакомый и с-с-сла-адкий... И тут вот! Вс-се наоборот!!!... Ты ко мне с-сам приш-шел! На пороге вс-с-стал, мило пос-с-стучал, и на тебе, давай топтатьс-ся и мятьс-ся, не реш-ш-шаяс-сь перес-с-ступить...
– она мне подмигнула.
– У муж-шчин ведь так рас-с-схвалена хра-аброс-с-сть, и где ж-ш-ше она?!
– она сделала удивленное лицо.
– Ну думаю, дай пос-с-смотрю... Чем с-с-смогу помогу... Ведь вс-се умные ж-шенщины з-сна-ают, - она лукаво улыбнулась, - у муж-шчин храброс-сть храброс-стью, увереннос-сть увереннос-стью, а хорош-ш-ший пинок под з-с-сад ес-сли вовремя, то никогда не лиш-ш-шний...

Последнее меня задело.

– А ты так не переживай!...
– я улыбнулся ей в тон.
– Слез не лей, не рыдай... Я тебя не звал, и к тебе не стучал. Так, просто мимо шел. И вдруг тебя нашел...
– я почувствовал что краснею, так как от нервозности, из ее слов невесть как сплел чтото похожее на стих. Но ничего. Может под камнем не видно... В смысле то, что краснею. Хотя может, подумает, что я ее передразниваю...

– С-с-с... Демоненок, ты как всегда хамиш-ш-ш!...
– и она больше ничего не говоря, злобно оскалилась, и, протянув когтистые, неестественно тонкие руки, вцепилась в меня, и торжествующе улыбнувшись, дернула, в разверзшуюся позади нее тьму.

Сильно дернула, потом еще... Каменный шар содрогнулся... Потом сильней! Еще сильней... Еще... Как рыба в попытке сорвать с крючка вкусную наживку... Я почувствовал боль сразу в тысяче мест, похоже, пока колобок меня ел, забурился он в меня основательно. От души... Кое-где даже насквозь... Если не почти везде... А теперь его плоть - камень. Снова ощутив себя раздираемым на части, сквозь накатившие на глаза слезы, я мстительно улыбнулся.

А вот, выкуси!...

Богиня смерти отпустила, а каменный Шалтай-Болтай, перестал болтаться.

Злобный оскал на ее лице сменилась задумчивостью. Она посмотрела по сторонам, похоже, оценивая масштабы поглотившего меня камня.

– Да-а, крепко ты в камне з-сас-с-сел... Так прос-с-сто з-сабрать мне тебя к с-себе не получитс-с-ся... Очень ж-ш-ш-шаль...
– она заметно расстроилась, но тут же приободрилась и, смакуя довольно, произнесла.
– Наверное, с-с-страш-ш-шно больно!...

Я скрипнул зубами.

– Мож-ш-шет тебя прос-с-сто убить?!...
– и она заинтересованно-оценивающе вгляделась в меня.
– Вс-сего один поц-селуй... Поц-селуй С-с-смерти... И ты мой!!!
– и она снова приветливо улыбнувшись потянулась ко мне. Метя чернеющим провалом своего беззубого, омерзительного рта, прямиком в мой...