– Послушай, – Мифэнви вновь повернулась к нему лицом и погладила по волосам, – а разве ты не можешь рассказать о том, что происходит? Пусть что-то делают.

– Чтобы обвинить Мастера, – Колдер притянул ее к себе и стал целовать, опускаясь все ниже, – нужны куда более веские доказательства, чем те, что есть у меня…

Мифэнви ахнула, когда он резко дернул вниз остатки некогда дорогого платья. Глаза Колдера хищно сверкнули, и она даже поежилась от этого взгляда. В спальне всюду были расставлены свечи: Колдер всегда говорил ей, что в их свете она кажется золотой.

Он ласкал страстно и требовательно, она извивалась и кусала губы, чтобы не стонать слишком громко. Его прикосновения и поцелуи обжигали, ей казалось, что на теле останутся следы.

Резко отстранившись, он подхватил ее и направился к ванне. Та находилась в углу, под пологом из легчайших тканей. Открыть заклинанием краны и набрать теплой воды – дело пары мгновений. Колдер медленно опустил в исходящую паром воду жену и вскоре присоединился к ней сам.

Мифэнви смутилась, но он, ухмыльнувшись, притянул ее к себе.

– Ты что-то имеешь против? – Его голос чаровал и обволакивал, а ладони касались сокровенных местечек; она постанывала и, прикрыв глаза, держалась за его плечи.

– Это… это же… предосудительно…

– Может быть, – он наклонился и прикусил ее сосок, при этом проводя рукой по внутренней стороне бедра, – тогда приготовься, сегодня будет много предосудительного… А теперь раздвинь ножки… Вот так…

Он обхватил ее за талию, такую тонкую, что его руки смыкались на ней в кольцо, и резко насадил на свой член. С силой. Сразу на всю длину. Вскрикнуть не позволил, закрыв ей рот поцелуем. Мифэнви оставалось лишь впиваться ногтями в плечи мужа и рыдать ему в губы…

Проснувшись наутро, Мифэнви почувствовала себя совершенно разбитой, но с другой стороны – абсолютно удовлетворенной. Вчера была сумасшедшая ночь, одно воспоминание о которой заставляло ее мучительно краснеть… Ночь темного сладострастия и болезненного удовольствия… Ну что ж, она ведь замужем за демоном, она влюблена в демона и вовсе не намерена обелять его… Тем более после того, что случилось накануне, ей просто необходимо было погрузиться в этот омут чувственных наслаждений.

Мифэнви улыбнулась своим мыслям и, чуть поморщившись при вставании, отправилась в ванную. Искупавшись, позвонила в колокольчик. Мэрион явилась тотчас же, словно ждала на пороге.

– Ах, миледи! – вскричала горничная, когда, помогая ей вытираться, заметила следы от жестоких поцелуев Колдера. – Что он с вами вытворяет? Такие отметины просто позорны для леди!

Мифэнви брызнула ей в лицо капельки с пальцев:

– Не завидуйте, моя дорогая!

Мэрион отфыркнулась, как намокшая кошка.

– С чего вы взяли, что я чему-то завидую? – обиделась она.

– Я вижу это по вашим глазам, Мэрион. И мне кажется, – Мифэнви притянула полотенце к груди и, чуть наклонившись вперед, прошептала таинственно: – Вам следовало бы присмотреться к нашему конюху Леону. Он так очевидно вздыхает по вам.

Мэрион оскорбилась еще сильнее:

– Вот еще! Он верзила и грубиян!

Мифэнви улыбнулась:

– А разве это исключает возможность любить? А потом, если бы вы его приласкали, не думаю, что он был бы груб с вами, – и задорно подмигнула ей. – Тем более что он – человек порядочный и вряд ли опорочит вас.

Мэрион тщательно вытерла волосы своей хозяйки. Ей, как она сама не раз говорила, нравилось видеть, как они, густые и длинные, отливая медью и золотом, струятся по хрупким плечам госпожи. Взявшись за щетку, чтобы тщательно расчесать эту роскошь, она вздохнула.

– Вас что-то тревожит? – обеспокоилась Мифэнви.

– По правде сказать, миледи, вчера Леон сделал мне предложение.

– И что же вы ответили ему, моя дорогая Мэрион? – леди Грэнвилл полуобернулась, чтобы видеть лицо своей горничной.

Та вспыхнула.

– Я обещала подумать…

– А я бы советовала вам его принять. По нему же видно, что он неравнодушен к вам.

Мэрион вздернула хорошенький носик и фыркнула.

– Думаю, я сперва его помариную!

Мифэнви улыбнулась ей не без лукавства:

– Главное, не переусердствуйте, милая Мэрион!

– Ой, кто бы говорил! – взвилась та, даже бросая щетку. – Вы вон милорда три года мариновали, чуть досуха не замучили!

Мифэнви рассмеялась весело и беспечно. Так, за спорами и разговорами о мужчинах, прошли одевание и причесывание.