***

«…сёстры же мразей сих прекрасны были, словно горные цветы. Любили они путников завлекать, чтобы опосля магией своей придушить и вместе с братьями скушать тела ещё тёплые. Не путай, читатель, токмо ведьм и травниц с троллихами, ибо последние зело колдуют да и сердец не имеют, ведь, как и братья-уроды, из камня сотворены. А раз сердец не имеют, то и любить по-настоящему не могут».

(Норра Доберчост, «Бестиарий тварей, человеку подобных», второе издание).

К вечеру Маннелиг всё же добрался до окраины Дэлли-Нич, местности, непонятно почему прозванной рощей. Ибо походил этот лес на чащу или же на густой бурелом. Молодой рыцарь искренне радовался тому, что периферия Дэлли-Нич в большинстве своём была болотистой либо равнинной – отпадала необходимость расставаться с конём. Животинка, напротив, желала вернуться в родную деревню. Чем ближе они подходили к чаще, тем сильнее нервничал жеребец: косил уши, фыркал, отказывался идти.

Не зря.

Дикий протяжный визг волной смахнул птиц с деревьев, оживил недавно мёртвый лес. Пернатые плавно кружились в небе над тем местом, где кричала женщина. Последующую за прерванным стоном тишину нарушали лишь голоса взволнованной крылатой живности.

Руки Маннелига дрожали, на лице застыло детское удивление. Рыцарь пустил упирающегося коня рысью. Он не хотел рисковать и мчаться сломя голову. Лучше уж подобраться со спины. Да и момент подходящий: вся листва шелестела от движений. Белки, куницы, полёвки, лисы, зайцы стремительно покидали то место, над которым до сих пор кружили птицы.

Её образ мерцал за дерезой и орешником. Русая женщина, стоя спиной к рыцарю, плавно махала руками, словно вырисовывая в воздухе узоры. Маннелиг слышал, что она выкрикивала заклинания. Над ней парила другая девушка.

Парень чертыхнулся, натянул поводья, остановил хрипящего жеребца.

Второй несомненна была Эда, – он узнал её по рыжим волосам – одна из пропавших девушек, за которыми и отправили рыцаря. Эда была мертва, судя по чёрным дырам в её теле, уже давно переставшим кровоточить. Однако смерть не мешала ей вести диалог:

– Т-ты… ввве-еррнё-ё-ёшь меня-яа… об… об-пра-атно-о?

– Да, – громко ответила девушка, остановив руки над головой, удерживая невидимые нити. – Лишь скажи: где он? Где?! Молви, и боль прекратиться!

– Троллиха, – шепнул Маннелиг, машинально потянувшись к ножнам.

Напал сразу же, пустив коня галопом. С троллихами нельзя церемониться. Тело Эды рухнуло на землю. Ведьма вздрогнула, услышав цокот копыт, крик Маннелига, быстро развернулась, наугад махнула рукой, описав полукруг. Этим же полукругом лопнул воздух впереди. Шею коня разорвало, тело животного метнулось назад под силой удара и упало набок. Рыцарь запутался в сбруе, стукнулся головой. Меч не выронил, поэтому потянулся вперёд, резанул ремешки, быстро отскочил в сторону, ибо через мгновение по бедному жеребцу пришёлся новый удар. Молния, заставляющая мышцы сжиматься, а лошадь брыкаться, как живую.

Троллиха устала, как понял рыцарь, она судорожно вдыхала, пошатывалась, но стояла. Видно, колдовство не хило из неё энергию сосало. Женщина ещё раз жадно втянула воздух, устало подняла руки в примиряющем жесте. Маннелиг сплюнул, тем самым выражая своё мнение, не спеша направился к ведьме, выкручивая в воздухе финты. Лезвие свистело, играло, а троллиха бледнела.

– Ты собираешься убить не то чудище, дурак, остановись! – женщина фыркнула. – Идиот!

Дёрнула рукой, словно резко бросив камень. Меч накалился, сталь зашипела. Кожаные перчатки прожгло, Маннелин ругнулся, невольно отбросив оружие в сторону. Троллиха смахнула русые волосы за спину, чуть нагнулась, подбоченилась, тяжело вздохнула:

– Друг другу шею перегрызть, как собаки, мы всегда успеем! Давай лучше потолкуем. Чтобы ты знал, эту девушку убила не я. Покуда сюда не вломился ты, мне почти удалось совершить обряд и узрить, где настоящий убийца.

Рыцарь не отвечал, шёл вбок, не отворачиваясь от ведьмы. Наклонился к мечу, тот до сих пор был горячим. Лезвие погнулось.

– Успокойся, я устала. Всё, на что меня хватит сейчас, - это магические фонарики, – троллиха взглянула на обмякающее тело кобылы. – И не держи зла за лошадь. Ты застал меня врасплох.

– Якобы ты, чудище, можешь испытывать жалость?

– Более чем, – спокойно ответила троллиха.

Рыцарь глядел на неё с минуту, кивнул, приняв тот факт, что с неприятным ему существом придётся вести диалог. Подошёл к Эде. Она умерла недавно, судя по цвету кожи. Всё тело было истыкано и покрыто шипами.

– Раз не ты, то другая троллиха?

– Или ваша деревенская ведьма. Не хмурься! – пригрозила женщина. – Я в это дело впуталась вообще случайно, мой путь проходил через рощу. Что мне следовало сделать, углядев труп? Пройти, закрыв очи, похохотать? Это убийство могло запятнать честь моих родичей и стать причиной неистовства людей, кровавой мести с их стороны. Нам такое ни к чему.