Вур отползал как краб, пытаясь избежать мокрые снаряды.

Лартен и другие дети смотрели с разинутыми ртами. Никто ни разу не видел Трэза таким злым. Уже никто не работал. Все глаза уставились на разъяренного прораба, и на его беззащитную жертву.

Когда в чане кончились коконы, Трэз схватил коконы из соседнего чана. Он ни разу не трогал ценные шарики, но в нем что-то щелкнуло. Вур не был виноват. Эта злость много лет накапливалась в прорабе. Вур лишь был не в том месте, не в то время.

Трэз побежал Вуром, обзывая мальчика и его мать, ужаснейшими ругательствами, и кидая в Вура коконы. Лартен видел, что Вур подползал к двери, и надеялся, что кузен не доползет. Он представлял себе, как прораб бьет Вура железной дверью, разбивая кости, беззащитного мальчика.

Будто отвечая на тихие мольбы Лартена, Вур перестал ползти, и лежал перед надвигающимся прорабом.

Но Вур перестал ползти, не ради того чтобы его вновь побил Трэз. В нем тоже что-то щелкнуло, как и в прорабе. Он знал, что это было безумием, но он не мог остановить себя. Возможно, это была реакция на одно из оскорблений, нацеленное на его мертвую мать, может он на секунду сошел с ума от боли, а может, судьба вела его к этому моменту, когда он даст сдачи этому миру, так несправедливо относившемуся к детям.

Вур подобрал с пола кокон, швырнул его в Трэза и крикнул «Оставьте меня в покое, ах вы…»

Он замолчал, когда кокон попал Трэзу между глаз, после чего с улыбкой проговорил ругательство, не менее ужасное, чем те, что использовал Трэз.

Трэз ошарашено остановился. Кокон лишь оставил след, и его когда – то обзывали словами и похуже, но не один ребенок не осмеливался с ним так разговаривать. И на него никогда не нападали перед толпой глазеющих детей.

Трэз всегда был зверем в душе, но на этот раз, он перешел все границы. Раньше он бил детей до потери сознания, он отгрызал детям носы и уши, и даже рассказ о том, как он вырезал девочке язык, был правдой. На его заводе, дети погибали от гнилых ран, и от голода, и он смеялся над их мучениями, но он никогда раньше не пытался открыто убить кого-либо из них.

Когда кокон, кинутый Вуром, высох, а эха от ругательства Вура уже не было слышно, Трэз наконец-то потерял весь контроль над собой.

Это было ужасно. Трэз наскочил на мальчика, и подобрал его с пола. Вур снова выругался, и на этот раз ударил прораба кулаком, а не мягким коконом. Но у Трэза не было времени на игры. В место того чтобы бить мальчика, он отнес его к ближайшему чану, оттолкнул от чана испуганную девочку, и окунул Вура на самое дно чана, удерживая его сильной рукой.

Вур дико пинался. Одна из его ног, ударила Трэза по подбородку. Прораб поскользнулся, и Вур выплыл на поверхность как кокон.

Трэз снова столкнул мальчика на дно, используя свободную руку, чтобы удерживать его ноги. Несмотря на высокую температуру воды, Трэз удерживал мальчика мертвой хваткой, сжимая его череп своими громадными пальцами.

– Отпустите его! – крикнул Лартен, удивляя сам себя.

Глаза Трэза зло сверкнули, и он оскалил зубы.

– Не лезь! – крикнул он.

– Прекратите! – крикнул Лартен – Вы же убьете его!

– Да! – ухмыльнулся Трэз – именно это я и пытаюсь сделать!

Лартен боялся прораба с восьми лет, но в этим пасмурным вторничным утром, не было времени на то чтобы бояться. Вур тонул. Лартен должен был действовать быстро, иначе будет слишком поздно.

Забывая о собственной безопасности, Лартен побежал к Трэзу, и набросился на него. Пол был мокрым, и он надеялся, что Трэз потеряет равновесие. Если он сможет достать Вура из чана, они побегут как крысы, и никогда не вернутся на завод. Отец Лартена не будет их ругать, особенно после того как услышит о том что случилось. Даже для людей подобных Трэзу существовал закон.

Но Трэз был готов к нападению Лартена, и ловко увернулся. Когда Лартен был уже на полу, Трэз отпустил ноги Вура, и опустил свой огромный кулак на череп Лартена.

Лартен чуть не потерял сознание, и в любое другое время, он бы позволил это себе, но сейчас на это не было времени. Вур нуждался в его помощи. Он не имел права терять сознание. В нем открылось второе дыхание, он помотал головой, и поднялся на ноги.

Прораб был удивлен. Он думал, что его удар убьет Лартена, или, по крайней мере, повредит его мозг, так что тот останется тупым до конца своих дней. Даже в середине своей ужасной ярости, Трэз уважал мальчика за то, как он поднялся сначала на колени, потом на ноги. Лартен шатался как пьяница, но Трэз уважал мальчика за его храбрость.