Тихий щелчок запора, Антон едва расслышал.

— Вторичная система деактивирована. Сейф открыт. Ловушек сканирование не выявило. Рекомендую открывать с осторожностью.

Парень огляделся и заметил какую-то палку, которой, скорее всего, двигали угли в камине. Зайдя сбоку сейфа, он, уперевшись в замок двери, стал потихоньку ее открывать.

В наступившей тишине хлопок химической ловушки прозвучал неожиданно громко. Пред дверью сейфа воз-никло черное облако, которое постепенно стало рассеиваться.

— Вот так. Сканирование не выявило.

— Эта ловушка действует на химическом фотоэффекте. Свет производит активацию пирозаряда и тот срабатывает. Пирозаряд синтезируется под действием света, поэтому сканированием не обнаруживается.

— Игрок! Век живи, век лечись. От дурости. Что ни разу такого не было раньше?

— Было. Поэтому мы и сделали предупреждение. В твоем праве принять его или отвергнуть.

— Демократы, блин. Принять, отвергнуть. Вы на войне. И спасение вашего хозяина наша общая забота. Приказ ясен?

— Принято.

— Принято.

— Принято.

В сейфе было практически пусто. В этом огромном монстре лежали несколько женских украшений в коробочке на верхней полке, кристаллический шар, примерно с детский резиновый мяч и коробка с артефактами Древних на нижней полке.

— Игрок! Что это? — спросил Антон, указывая на мяч.

— Это корабельный искин патрульного корвета. Целевая принадлежность не ясна. Надо проводить идентификацию.

— А патрульный корвет это…

— По стандартам Содружества по огневой мощи сопоставим с линкором.

— Сильно. Берем?

— Безусловно. Даже если он потерял свою личность, всегда есть возможность пробудить новую.

Упаковав все лежащее в сейфе в рюкзачок, запустив туда же дроидов, Антон заложил заряд гратита, установил детонатор и пошел на выход.

Продвигаясь по территории поместья в режиме маскировки, парень отмечал сильные разрушения. Во многих местах дымилась земля, и лежали обгоревшие труппы.

Никого из той команды, с которой он шел на задание, Антон не заметил. Так что была надежда, что они все живы.

Вдруг опять началась канонада. И судя по ее интенсивности, в бой вступили значительные силы.

Соваться в бой у Антона распоряжения не было, но когда гибнут твои товарищи иного выбора не остается.

Крадясь за зданиями, а в большинстве случаев за их останками, парень неожиданно вышел на группу из трех человек, которая сдерживала не меньше десятка нападающих. Нападающие оказались хорошо экипированы, и вооружены, как минимум, штурмовыми импульсниками.

Сместившись в сторону, парень распределил цели по тактической схеме, взяв на себя самых активных.

Поднялся на ноги, и обе турели его скафа очередью произвели по десятку выстрелов, присел и быстро побежал с линии огня. Появление Антона, явилось, как для нападающих, так и для обороняющихся, полной неожиданностью. Да еще его огневая мощь, которая сразу сократила число нападающих вдвое, привела всех в шок.

Тут трое обороняющихся, все в тяжелых скафах и с импульсниками, добавили шороху нападающим, произведя несколько залпов в их сторону. Еще двое наглецов простились с жизнью, а кого-то достало чем-то осколочным, и он заорал так, что, наверное, полопались все оставшиеся стекла.

Нападавшие, еще минуту назад имеющие просто подавляющее превосходство, в один миг оказались в мень-шинстве — двое против четверых, один из которых, был настоящим монстром.

Прячась за остатками зданий, нападавшие начали откатываться назад.

Подбежав, к троим обороняющимся, Антон открыл лицевой щиток.

— Вы как? — спросил он одного из них.

Стоящий несколько сбоку боец снял свой шлем и оказался Андреасом.

— Ну, ты и монстр. Надо было брать тебя с собой.

— У меня свой праздник. И мне надо уходить.

— Подожди. Они как-то сообщили в город. Пришло подкрепление. Нам не увести всех. Забери с собой самых ценных.

— Где они?

— Пошли.

Андреас проводил Антона к остаткам какого-то сарая, за обгорелой стеной которого прятались двое. Точнее уже не прятались. На земле сидела девушка. Даже в темноте было видно, что она очень красива. На ее коленях лежала голова молодого парня. И парень, к сожалению, был уже мертв. Девушка придерживала голову одной рукой, а второй гладила парня по волосам.