— Вы хотите идти в полицию?

— Пока нет. Я кое-кому пообещал подождать два дня. Столько же времени имеете и вы. Искать вас начнут через два дня. На вашем месте я бы не стал терять времени и начал собираться в дорогу.

— Мне спешить некуда, — тихо сказала она. — Через два дня вы будете мертвы, Бойд.

— Джо Хилл тоже мертв, — сказал я, — уже почти месяц, но как раз поэтому и заварилась вся эта каша. И ни неврастеник Уолт, ни богатырь Вилли не смогут ее расхлебать.

Она снова прикусила нижнюю губу, подошла к комоду, выдвинула ящик и вынула оттуда нижнее белье.

— Ну хорошо, — сказала она, — послушаюсь вашего совета, хотя ваши шансы остаться живым за эти два дня очень невелики. Скажем, один к тысяче, но я не хочу рисковать. Когда-нибудь я, конечно же, вернусь сюда и тогда с удовольствием станцую на вашем гробу, Бойд.

— Почему бы вам не отправиться в Вайоминг? — сказал я. — Говорят, что в это время года там восхитительно. Есть там и чудесное ранчо для отдыха под названием «Сухая глотка», неподалеку от города Ларами.

— Что это опять за болтовня? — спросила она, надевая белье.

— Это было убежище Джо Хилла, — сказал я. — Вы что, никогда там не были?

— Никогда о нем даже не слышала! Правда, Джо временами куда-то исчезал, но мы никогда не знали куда именно. Тот, кто его об этом спрашивал, немедленно получал пощечину. Так вы говорите, ранчо для отдыха в Вайоминге? — Она коротко рассмеялась. — Представляю себе Джо Хилла в широкополой шляпе и сапогах, расхаживающего между бизонами и туристами! Но вы, конечно, шутите?

— Может быть, мой вопрос покажется вам смешным, но мне хочется знать, как вы попали в эту компанию?

— Я как-то была в Рено и ужасно скучала, — ответила она. — А потом появился пожилой человек, который громко разговаривал, заразительно смеялся и шнырял деньги во все стороны. Этот пожилой человек был больше похож на мужчину, чем все молодые вместе взятые, конечно, из тех, кого я знала. Потом он представил меня своим партнерам, и те оказались такими же, как и он. Чего же девушке еще желать, имея таких мужчин? Мы чудесно с ними сработались.

Она натянула на себя пуловер и принялась за шорты.

— Однажды в Лас-Вегасе мы повстречались с малышкой, которая начала нам противоречить в самый последний момент. Никто из моих парней не мог нагнать на нее страху. И тогда Джо предоставил ее мне. — В глазах Вирджинии появились зловещие огоньки. — Когда я с ней покончила, она могла только уверять на пяти различных языках, что сделает все, что от нее потребуют.

Она посмотрела на себя в зеркало и надела светлый парик.

— Когда вы будете мертвы, Бойд, — весело сказала она, — я вернусь сюда и поведаю отцу всю эту историю с Джо Хиллом, Вилли и Уолтом. А напоследок я расскажу ему во всех подробностях, что я сделала в Лас-Вегасе с этой глупой гусыней… Во всех подробностях… — Она облизала пересохшие губы и поправила парик. — Это будет мой реквием в вашу честь, мистер Бойд!

Я какое-то время покатался на машине, а потом направился в отель пообедать. Сейчас мне оставалось только выжидать, и я подумал, что могу делать это и в горизонтальном положении. Около пяти я проснулся, принял душ, взял револьвер и вдруг почувствовал себя одиноким. Взяв машину со стоянки у отеля, я поехал на Марино-драйв.

Луиза отперла мне дверь буквально через несколько секунд после того, как я позвонил, но все, что я мог увидеть в щелку двери, — это ее настороженный голубой глаз.

— Денни, дорогой, — сказала она, — если ты пришел на повторный сеанс, то с сожалением должна тебе сказать, что повторными сеансами я занимаюсь только после захода солнца, да и то не всегда. Главное — настроение, а не принцип, ты понимаешь?

— Я пришел выпить стаканчик мартини, — ответил я, — поболтать немного и полюбоваться чудесным видом на океан, открывающимся из твоего окна. Вот и все. Ведь меня нельзя назвать ненасытным.

— Видимо, я неправильно тебя поняла, — сказала она и распахнула дверь.

На ней был легкий пуловер и изящные сандалии. Судя по всему, пуловер был растянут до той степени, до какой он вообще мог растягиваться, и простирался даже на область бедер. Он обтягивал ее фигуру так плотно, что в нем она казалась более обнаженной, чем если бы на ней вовсе ничего не было.

— У тебя есть что-нибудь под пуловером? — немного нервничая, спросил я.

— Ты имеешь в виду трико? — В ее глазах блеснул интерес. — Не помню даже. А разве это имеет значение?

— Я спрашиваю это просто для спокойствия души, — буркнул я.