— Мы полагали, что Свайн выбил из убийцы всю правду и последний был вынужден убить его, чтобы тот не рассказал об этом полиции, — ответил я. — Но Муската не так-то легко было запугать. Я вчера видел, как Кусок Мяса его ударил и как Мускат за это чуть не проткнул его горло мундштуком трубы. Поэтому я считаю, что первого удара Свайна было достаточно, чтобы вывести Муската из равновесия и заставить его схватиться за револьвер…

Позади меня раздался тихий болезненный стон и, обернувшись, я увидел, как Мускат поднимается с пола. Потом он заметил Эприл, которая теперь стояла на свету, с париком в руке, и глаза его расширились.

В тот же момент снаружи раздались тяжелые шаги, дверь каюты распахнулась, и вошел Луи Барон.

— Ну! — крикнул он с красным от гнева лицом. — Что здесь происходит?

— Все уже закончилось, — холодно сказал Бейли. — Можешь убираться, откуда пришел, Барон!

— Вот как? — Луи с ненавистью посмотрел на него. — Не торопись отделаться от меня, оборванец! Ты говорил, что здесь что-то затевается против меня! Ну так и выкладывайте, в чем дело?

Я услышал позади себя слабый шорох, быстро повернулся, но было уже поздно. Мускат уже стоял на ногах с револьвером в руке. Я заслуживал смерть уже только за то, что забыл вытащить револьвер у него из кармана.

— Никому не шевелиться! — приказал он своим тоненьким голоском.

Никто и не думал шевелиться. Даже Барон превратился в столб, широко раскрыв рот от удивления.

Мускат посмотрел на Эприл.

— Ты здорово меня разоблачила, — сказал он.

— Мы должны были бы предугадать это, — вставил я.

Когда он повернулся на эти слова в мою сторону, у меня желудок стал словно переворачиваться.

— А кто был тот гений, который до этого додумался? — спросил он. — Кому пришла в голову мысль натянуть на нее парик и белое бикини, чтобы она стала похожа на Эллен?

И в этот момент у меня в голове мелькнула еще одна идея. Казалось, что она буквально с неба упала.

— Конечно, он, — сказал я. — Именно ему она и пришла в голову, Мускат. И поскольку он все умело рассказал нам, мы поняли, что все должно получиться. Он полагал, что такого пьяницу, как вы, можно легко поймать на такое представление. Кроме того, он имел и личный интерес — после того, как вы убили парня, которого он нанял, этого Майка Свайна.

— Кто же это? — повторил Мускат.

— Мистер Барон, — ответил я невинно. — Кто же еще? Он все и придумал!

— Вы что, с ума сошли? — Барон отпрянул. — Не слушайте его, Мускат! Он лжет! Они планировали убить меня… Вы должны меня послушать, Мускат…

Два выстрела последовали так быстро один за другим, что, казалось, это был один.

Барон выдавил какое-то слово и беспомощно уставился на свою грудь, по которой расплывалось красное пятно.

— Ты в меня стрелял? — Он бросил взгляд на Муската, взгляд человека, который знает, что умирает.

В следующее мгновение голова его упала на грудь, колени подогнулись, и он, неуверенно сделав несколько мелких шагов, упал на пол.

— Это была только половина, — без эмоций констатировал Мускат. — Теперь я должен позаботиться и о другой половине. — Он взглянул на Эприл. — Вам не следовало этого делать, крошка: пытаться вернуть мою Эллен! Это было очень скверно с вашей стороны!

Эприл прижала ладони к лицу.

— Но вы, тем не менее, это сделали. — Он пожал плечами. — Так что вы можете ей составить компанию и петь вместе с ней мой «Милый старый блюз».

В этот момент я получил крошечный шанс, поскольку мне удалось достичь стены. Я просто должен был сделать эту попытку, иначе через пять секунд Эприл упадет мертвой рядом с Бароном.

— Луи!.. — резко выкрикнул я. — Он шевелится. Он еще жив…

В тот же момент, когда Мускат повернул голову, я стремительно отпрыгнул к стене и, сорвав один из мечей, взмахнул им. Толедская сталь холодно сверкнула в свете ламп.

Сперва я подумал, что промахнулся, но, услышав нечеловеческий крик Эприл, опустил голову и увидел, как отрубленная голова Муската подкатилась к моим ногам.

— Вы были просто замечательны, дорогой, — восхищенно сказала Глория, когда мы все трое собрались в ее комнате. — Вы были великолепны!

— Хотел бы я, чтобы и лейтенант Хартинг пришел к такому выводу, — кисло ответил я. — Ведь если подумать здраво, то он может упечь меня и за то, что я взвалил всю вину на Барона, и за то, что отрубил голову Мускату. Откуда мне было знать, что толедская сталь такая острая?

— Если все подытожить, можно сказать, что лейтенант поступил великодушно, — спокойно сказала Эприл. — Он только один раз ударил вас, а потом взял себя в руки.

— А мой профиль? — сказал я и ощупал свой нос. — Он ведь мог навсегда его испортить.