Лучшими! Нам нельзя давать поводы усомниться в том, что мы лидеры во всем.

– А мы и не дадим.

– Каким образом?

– Существуют различные способы.

– Что ты имеешь в виду? – услышав это очередное «ты», Елена Николаевна почувствовала, что задача практически решена – вначале она сведет его с ума, потом «загонит в угол», а потом… потом она его вышвырнет и займет его место, которое станет новым трамплином в ее карьере.

– Я имею в виду, что поставленную цель – быть лидером во всем – можно достигать по-разному. Первоначально мы переложим задачу ее достижения на обворожительные плечики Ольги – я ей скажу, что если она не выиграет финальную игру и не станет «Мисс ТВ-Россия», мы будем вынуждены расторгнуть с ней контракт и заключить его с той, кто сумеет это сделать.

Ольга – девочка сообразительная… И очень захочет остаться на завоеванных ею позициях. Конечно же, мы ей поможем, чем сможем. Она будет обеспечена той командой специалистов, какой не будет ни у одной из других участниц финала.

– А с другой стороны? Ты сказала, что это – с одной стороны. Так что – с другой?

– А с другой, дорогой мой Сережа, с другой стороны мы накануне финала разместим ряд публикаций в очень известных изданиях, что Ольге уже неинтересно быть «обычной дворянкой, а хочет она быть царицею…», то есть, что Ольге уже неинтересно быть просто лицом компании, что она хочет себя попробовать… ну, например… в кинематографе… хочет развиваться и совершенствоваться. Ну, и так далее…

– А если она не захочет давать подобные интервью?

Елена иронично посмотрела на Сергея Тимофеевича:

– Захочет! – отрезала она. – А не захочет – отключим газ и воду.

– В каком смысле? – Сергей Тимофеевич явно не понял последней мысли Елены.

– В переносном, Сережа, в переносном. Классику надо знать. Мы с тобой с этого и начнем – пригласи меня в театр, я скажу тебе – в какой…

За 8 месяцев и 27 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».

Пятница. 17:47. Кабинет финансового директора телекомпании

Железнов уже минут пять занимался «совещательным рисованием»: правильной формы круг – к нему четыре касательных, между каждой парой касательных опять вписывал круг, к которому проводил ещё две касательных, помимо имеющихся… В общем, при желании, процесс мог быть бесконечным… или конечным, до тех пор, пока Фюрер на закончит разговаривать по телефону. Железнов уже давно привык к этому: к тому, что финансовый директор телекомпании не менее четырех – пяти раз в день приглашал его к себе в кабинет (благо – недалеко, метров двадцать) для выяснения «почём ныне овёс» – просил прокомментировать сметы, отдельные пункты договоров, целесообразность графика оплаты по новому сериалу и т. д. и т. д. И – к тому, что практически каждая такая встреча хоть раз, но прерывалась телефонным звонком. Поначалу Железнов к звонкам относился с раздражением – «Почему тот, кто звонит по телефону, получает приоритет перед живым общением, и почему он должен тратить свое время, которого как всегда не хватает на выслушивание проблем (Фюрер коротко говорить не умел), к которым он, Железнов, отношения не имеет». Но… Но со временем Железнов понял, что это – практически единственная слабость его непосредственного начальника – неумение быстро «закруглить» разговор. Во всем остальном, что касалось профессионализма, человеческой и деловой порядочности, глубины мышления Фюрер выглядел в Сашкиных глазах на высоте, что и примиряло его с некоторыми нефункциональными потерями времени.

Фюрер положил трубку и развернулся к Железнову, которой успел «изрисовать» только треть листа, кинул взгляд на «картинку»:

– Саша, извини. Важный разговор.

Железнов молча кивнул головой и перевернул листок, демонстрируя готовность к продолжению разговора.

– Так вот, Саша, я посмотрел твою смету на нашу весеннюю наружную рекламную кампанию…

– Она не моя, ты прекрасно знаешь, что в результате тендера…

– Знаю. Но я не об этом, – Фюрер выдержал небольшую паузу. – Что ты думаешь о необходимости этой рекламной кампании нашего нового сериала «Салон» в частности и о «наружке» вообще? У меня такое ощущение, что это – напрасная трата денег. Причём – немалых.

– Ничего не думаю. Думать можно тогда, когда есть некая корреляционная зависимость между средствами, затраченными на наружную рекламу, и доходами от прироста зрительской аудитории, достигнутого за счет этой самой рекламы. А мы этой оценкой серьёзно никогда не занимались. Есть, конечно же, некие методики рекламных агентств, но, как ты сам понимаешь, они…

– Не объективны.

– Мягко сказать. Они, на мой взгляд, взгляд бывшего научника, вообще недостоверны. Это – с одной стороны. С другой, как бы реклама ни навязывала тебе колбасу, а ты – купил ее и отравился – ты её больше никогда не купишь! Чтобы тебе про неё ни говорили – и какая она вкусная, и какая она недорогая… То же самое – и в отношении сериалов: если сериал хороший, то он очень быстро найдет своего зрителя за счет сарафанного радио, а если – нет, то сколько ни говори «халва» – слаще он от этого не станет.

– То есть ты считаешь неэффективным вложение денег в «наружку»?

– Я тебе уже сказал – реклама может привлечь внимание. Правда, не знаю, в какой степени. Но оказать воздействие на зрительскую аудиторию с точки зрения процента «смотрения» – навряд ли.

Фюрер на пару секунд задумался. Развернулся к приставному столику, взял пачку сигарет: «Саш, пойдем покурим».

С минуту Фюрер и Железнов в «курилке» молча затягивались сигаретами, меряя шагами небольшое пространство лестничной площадки. Наконец Фюрер принял решение:

– Саш, я, наверное, буду выносить на Совет директоров решение о том, чтобы деньги, заложенные в бюджете на «наружку», перенаправить на производство «пилотов» сериалов с последующим проведением «фокус-групп» по пилотам. Мне кажется, что это более разумно и…

В это время у Железнова зазвонил телефон. Фюрер выжидательно уставился на Железнова, будет или не будет он реагировать на звонок. Железнов уже собрался махнуть рукой Фюреру «Продолжай» и отключить вызов, но, скользнув взглядом по внешнему определителю, увидел бегущую строку: «Маша». – Босс, я этого звонка ждал почти всю жизнь, – Железнов улыбнулся, – переговорю и зайду к тебе. Хорошо? – Фюрер немного растерялся, но, моментально сообразив, что Саша в первый раз за долгие годы предпочел телефонный разговор обсуждению важной производственной проблемы, лишь кивнул головой. – Да-да… конечно…