– Откуда ты знаешь? – сердито спросил я.

Она притянула меня к себе.

– У тебя и у меня впереди много дел. Если локули достанутся Массе, будут новые жертвы. К примеру, мы сами. А я отказываюсь терять тебя, Джек! Категорически!

Я оглянулся через плечо. Дария исчезла за углом.

– Ладно, – вздохнул я. – Уходим.

Мы побежали по городским улицам, превратившимся в устрашающую выставку всевозможных разрушений – крыши, упавшие с домов, разлившееся из опрокинутых бидонов молоко, вопли раненых животных. Я заметил пожилую женщину, сидевшую у стены и баюкающую голову старика. Не знаю, был ли он жив или уже мертв.

Когда мы добрались до реки, брат Димитриос и остальные массарины были уже там. Но их ряды поредели – мятежники сделали свое дело. Но по мне, даже одного из Массы было через край.

Локули были надежно упакованы в две сумки. И обе висели за плечами монахов. Мы проиграли, и нам придется отвечать за последствия.

– Я возьму с собой двоих, – сказал Марко. – Придется сделать несколько заходов. Если, конечно, вы мне не поможете.

Эли, Касс и я встали на берегу и скрестили на груди руки.

– Я пойду последним, – вызвался брат Димитриос, одаривая нас холодным взглядом. – Чтобы удостовериться, что все пойдет по плану.

Пожав плечами, Марко вытянул руки, за которые тут же ухватились брат Йоргос и брат Ставрос. Вместе они зашли в воду.

Я мало что помню из путешествия назад, разве что, вынырнув с другой стороны, я едва не столкнулся с одним из монахов, которых только что провел Марко. Он барахтался и словно маленький ребенок повизгивал:

– В порядке… Я в порядке…

Неподалеку на поверхности реки показались головы Касса, Эли и Марко. Я сделал пробный взмах, восстанавливая дыхание. Прислушиваясь к организму, не нахлынут ли знакомые симптомы? Вдруг я опять рухну, как тогда, когда мы в прошлый раз вернулись из Вавилона? И вообще, где ребята из «ИК»?

Я взглянул вниз по реке, где, по моим представлениям, должен был быть лагерь. Но увидел лишь горы почерневшего брезента и какого-то мусора.

Стоящий на берегу брат Димитриос украдкой присматривал за мной.

– Что вы сделали с лагерем «ИК»? – громко спросил я.

– Пришлось принять кое-какие меры! – крикнул в ответ брат Йоргос.

– Меры? – у меня засосало в желудке. Словно температура воды резко понизилась на двадцать градусов. Я осмотрел берег, но не заметил ни единого признака жизни. – Они живы?

– Какая разница, – сказал Йоргос. – Плыви к берегу.

Профессор Бегад… Торквин… Фидл… Нирвана… Что с ними случилось? Они смогли уйти? Или их схватили и заперли где-то?

Мне не хотелось думать о худшем варианте. Кто бы знал, что я буду так волноваться о похитивших меня людях. Но по сравнению с Массой «ИК» казался компанией милейших тетушек и дядюшек.

Неподалеку на берегу, в той части, где был один лишь песок, стоял запыленный современный фургон.

– Я бы советовал вам отправиться с нами, – сказал брат Димитриос. – В машине будет комфортно. И тихо. А нам о многом нужно поговорить.

Йоргос плыл ко мне, смотря с подозрением, будто я мог взять и уплыть прочь – но куда? Теперь некому было меня спасать.

– Иду, – проворчал я.

Марко был уже у берега, крепко держа Касса. Эли тоже направлялась к ним. Я замахал руками, борясь с течением. Каждый раз, когда мое лицо оказывалось над водой, мой взгляд натыкался на противоположный берег, пустой и спокойный. Сейчас было сложно представить, как на том месте, только в другом измерении, невидимом для нас, в суперзамедленном темпе рушится зиккурат. Землю рассекают трещины, пламя распространяется все дальше по жилым районам. Целый город гибнет.

Когда Сиппар исчезнет, что станет с Вавилоном? Вдруг его растянет во все стороны, как ириску, или он взорвется – а может, просто растворится в пространстве? Мы знаем, что почти три тысячелетия назад время расщепилось. Но как пройдет его слияние вновь в единый поток?

И где же Дария?

Я бросил взгляд назад. Если на то, чтобы добраться из Вавилона до берега, у нее уйдет час, здесь она появится лишь через полторы недели. Меня уже давно не будет. Она окажется в мире, превосходящем самые смелые ее представления.

Если вообще окажется.

– Брат Джек! – крикнул Марко. Он с остальными уже был на мелководье, всего по грудь в воде. Я позволил телу опуститься, и мои ноги коснулись песчаного дна, но глазами я следил за тремя незнакомыми массаринами, стоящими на берегу. В своих коричневых рясах и сандалиях и с ружьями в руках они выглядели почти смешно. Но никто не смеялся.

– Если мы побежим, что вы сделаете? – спросил я. – Застрелите нас? И как вы тогда это объясните?

– Мой дорогой мальчик, – вздохнул брат Димитриос, – поверь мне, ты не хочешь узнать ответ на этот вопрос. И мы все тоже.