В койке она совсем забылась и, потеряв профессионализм, впала в оргазм. Потом еще долго лежала, закрыв глаза и улыбаясь.

(Это еще что? Мин Херц? Мы сейчас, «Соня», как раз на работе.

Ну, прямо, Комиссаржевская.)

И вдруг слышу:

— Давай еще раз без резинки. Не бойся, я здорова.

Я подозрительно посмотрел на нее.

— Не беспокойся, денег не надо! Могу ведь в кайф изредка.

Мылся под душем. «Любимая» (что ни говори, а отношения стали любовными) стучала кофейником на кухне.

— Тебя еще кофием напоят, видимо, работник ишо, — посмотрел я в зеркало и приосанился.

Девочка-то какая умелая и без аульских грубостей. (Не как тебя учил какой-то примитивный мудак, Юля.)

Последнее время я совсем охерел — стригусь каждые две недели, за одеждой слежу, стало важно, как выгляжу. (На себя бы посмотрела, дура.)

А вот эта девочка, как яблочко. И прихорашиваться мне не надо. Имидж менять.

Я оделся, положил деньги.

— Можешь заходить, если понравилось. Когда захочешь. Ты еще долго здесь будешь?

— Не знаю, — соврал я, — буду, зайду. Ты классная.

На улице я посмотрел на часы — половина двенадцатого. Пора было двигать назад — заметать следы перед друзьями и знакомыми. Представитель культурного города все-таки. Не Содом и Гоморра.

Уже передо мной маячила плоскогрудая девственница-мораль с лошадиной мордой, плотно сжатыми тонкими губами, сквозь которые она цедила ветхозаветные прописные истины. Я шел по холодной улице и представлял себе, как моралистки в однополом экстазе феминизма исподтишка облизывают мораль и ее сестру-близнеца — нравственность, родившихся, следует полагать, в непорочном зачатии от фригидной матроны-этики. Интересно, а вообще, эти две так похожие бабенки трахались с кем-нибудь или нет? По-моему, трахать здесь можно только в переносном смысле. И вообще, могут ли в непорочном зачатии от девственницы-этики родиться близнецы? И можно ли считать искусственное оплодотворение непорочным зачатием? И кто был этот неизвестный гениальный хирург древности, сумевший имплантировать сперматозоиды в девственную, бесплодную слизистую матки чопорной и спесивой этики.

(Во всяком случае, результат оказался спорным и с большими последствиями. Так что приличия соблюдать все-таки придется.)

А вышеуказанная семейка теперь решила прикрыть глаза на этические проблемы гомосексуализма. Не без влияния «Софьи Власьевны», которая тут же вылизала этих трех девственниц, чтобы показать свою свободотерпимость, когда дело касается свободы и равенства однополой любви.

Равенство в чем? Их кто-то сегодня ограничивает законами?

Ну, не понятны людям с нормальной ориентацией их половые интересы! И тем более, как у них могут родиться дети.

Я, например, никак в толк не возьму.

И стремление гомосексуалистов к службе в армии вызывает у меня подозрение относительно наших детей. Я очень сомневаюсь тогда в свободе их сексуального выбора. Особенно, судя потому, что у нас происходит в шоу-бизнесе, индустрии моды, поп музыке — везде, где пахнет большими деньгами, порочностью и дурным вкусом.

Да, мои дорогие геи и лесбиянки, если то, чем вы занимаетесь, не называют сегодня половыми извращениями, то это не значит, что все это не порочно. Хотя бы потому, что не ведет к продлению человеческого рода и, следовательно, бесплодно.

И не изображайте из себя патриотов — лично я убежден, что ни одна лесбиянка не бросится «передком» на амбразуру во имя отечества и редкий педераст вынет член из задницы и побежит бороться за свободу и независимость, если это независимость Родины, а не свобода сексуальных меньшинств.

И все эти «калифы на час» в сфере личного добывания денег на дешевых шоу, сиюминутных модах — на всем, что вскоре, как мыльный пузырь, лопнет и даже памяти не оставит, но сегодня дает бешеные деньги, все они отнюдь не демократы. Попробуйте попасть туда с нормальной половой ориентацией, узнаете.

Только через жопу.

Люди эти в большинстве не добряки, не «хорошие друзья», а моментально откусят у вас все, что, с их точки зрения, у вас неправильно.

Все это безголосое пение; лишенное пластики и понятия притоптывание, весь этот надутый блеск, спортивно-имперская эстетика, призрак легкого богатства, эти Киркоровы, «На-на», этот накачанный зайчик из «Большой стирки» — не думайте, что они наивны.

Они — с властью, и очень хорошо знают, что ей нужно.

Как, впрочем, и народный акын Розенбаум. Есть у него, с моей точки зрения, лишь одно хорошее качество — не голубой.

Мне никогда не хотелось быть геем. И представить себя бабой, коровой, даже щукой я не могу.

(А если «активным», то с моими способностями по передней части женщин я, скорее всего, всю жизнь не буду вылезать из задницы. Уже в буквальном смысле. Ибо в переносном — мы все практически не вылезаем из нее от рождения до смерти. И мне эта гармония малопривлекательна.)

О другом аспекте гомосексуализма сказал один выдающийся артист: «Я не могу — я очень смешлив».

Действительно, представить себе это забавно: мошонка «дамы», должно быть, находится в смятении, недоумевая, что, собственно говоря, с ней происходит, одуревая от попытки разгадать, какова теперь ее функция, не мешает ли она радости соития.