Я тогда подбивал А.Милюкова набросать альтернативный вариант программы реформ. Такой документ, в конце концов, появился, и А.Милюков направил его Н.Петракову, тогдашнему помощнику М.Горбачева по экономике, для передачи на самый «верх».

Некоторые наши предложения показались А.Милюкову настолько радикальными, что он, помню, послал меня вечером в кабинет Н.Петракова срочно забрать документ для «доработки». Н.Петраков уже ушел домой, и мой начальник очень нервничал. Было это где-то в декабре 1989 года, но тогда из данной идеи нашего «ответа» Л.Абалкину ничего не вышло: все предложения остались на бумаге.

Вторая наша попытка повлиять на экономические реформы состоялась уже весной 1990 года накануне чудесного превращения М.Горбачева в первого Президента СССР. Благодаря моим предложениям была сформирована рабочая группа из четырех человек для разработки экономической программы первого Президента СССР: Н.Петраков, В.Можин, А.Милюков и я. Нам выделили помещение в пансионате «Волынское», где тогда (как и сейчас) обретались группы, разрабатывающие важные государственные документы.

Н.Петраков и В.Можин появлялись в «Волынском» довольно редко, и основная работа легла на А.Милюкова и меня. Я предложил писать не традиционный документ-записку, а программу с особым акцентом на первых 100 днях президентства М.Горбачева, причем чуть ли не на каждый день писался проект соответствующего указа Президента. Данная схема в какой-то мере копировала зарубежный опыт. О так называемых «400 днях» Г.Явлинского я тогда еще ничего не знал, но подход к проблеме в чем-то был похожим.

Работа была интересной и напряженной. Мы запрашивали массу материалов из различных правительственных ведомств и нередко вызывали их руководителей для обсуждения тех или иных аспектов намечаемых мер. В результате получился, на мой взгляд, весьма солидный — для того времени — программный документ, который Н.Петраков передал первому и последнему Президенту СССР М.Горбачеву.

Мы все были очень взволнованы — хотелось верить, что нам удалось, наконец, повлиять на ход событий в экономике. Н.Петраков рассказал, что М.Горбачев с большим вниманием ознакомился с проектом и долго повсюду ходил с папочкой, в которой находился этот документ.

Первая речь после вступления в должность Президента СССР была полна обнадеживающих намеков на рыночные реформы (по крайней мере, было очень много правильных слов типа «денежная политика»). Мы были полны энтузиазма и ожидали чуда.

Однако вскоре наш энтузиазм спал — за первые 100 дней своего президентства М.С.Горбачев не принял ни одного указа из нашего пакета. Насколько я помню, серьезных экономических указов в этот период вообще не было, кроме, как обычно, невыполненного решения о пособиях многодетным матерям. Эйфория быстро исчезла.

…Очень полезной для меня в тот период оказалась поездка в Японию в составе совместной партийно-правительственной делегации во главе с А.Милюковым для изучения опыта экономической политики этой страны. В составе делегации оказались Г.Явлинский, Е.Ясин и многие другие начальники из самых различных экономических ведомств СССР (ГКНТ, Госкомтруд, Госкомцен и др.).

Мы в течение двух недель посетили невероятное число правительственных учреждений Японии и детально, буквально до одурения (было постоянно жарко), слушали выступления японских чиновников, экономистов, банкиров.

Это было весьма поучительно, особенно когда, к удивлению желавших найти в Японии альтернативу США или Англии, оказалось, что реформы были начаты американцем Доджем, причем под контролем оккупационной армии США. Зато размах японской бюрократии явно импонировал нашим чиновникам. Они чувствовали что-то родное и до боли знакомое. Меня же больше интересовали конкретные экономические механизмы и процессы: от деятельности центрального банка до приватизации железных дорог.

В Японии мне довелось впервые много беседовать с Е.Ясиным и Г.Явлинским, и мы явно почувствовали, как мне показалось, друг к другу симпатию. Г.Явлинский тогда работал одержимо, много писал и старался постоянно учиться. И уже тогда он демонстрировал свою независимость и все время норовил ускользнуть от официальной делегации и пойти своим маршрутом. Ему казалось, что он лучше понимает, с кем и когда надо встречаться.

Было у него и здоровое чувство юмора, и он нередко разыгрывал «старших» товарищей по делегации, например, ссылками на несуществующие тома «Капитала» К.Маркса, а те легко попадались на уловки (поскольку К.Маркса не читали).

Я отвечал за написание официального отчета делегации о поездке и свидетельствую, что Г.Явлинский был одним из тех немногих чиновников, кто сам написал и принес свою часть в отчет (кажется, по вопросу ценообразования). За большинство членов делегации я все написал сам.

Еще один проект этого периода заключался в создании неформальной группы экспертов под эгидой Н.Петракова для разработки пакета документов по акционированию предприятий. В группу вошли я, В.Мащиц (потом министр по делам СНГ) В.Мусатов, печально известный А.Вавилов (тогда что-то вроде помощника Н.Петракова), Л.Григорьев, которого я знал по работе в ИМЭМО.

Мы написали пакет проектов указов общим объемом более 60 страниц, но вскоре стало ясно, что наш труд никогда не будет востребован. Н.Петраков передал пакет А.Яковлеву (я тогда впервые разговаривал с ним), но все там и умерло. Мы лишь опубликовали краткий вариант нашего проекта в виде статьи в «Известиях».