Дело не стоило и выеденного яйца, так как даже мой прямой приказ не имел бы никакой силы, поскольку для этого нужно постановление правительства. Он и его коллеги прекрасно это знали, но пошли на нарушение закона, рассчитывая «проскочить». Однако груз личной вины всегда хочется переложить на других.

Сначала — при С.Филатове — подсуетилось Контрольное управление Администрации Президента под руководством некоего Зайцева. Оно смастерило доклад, где меня обвиняли чуть ли не в организации воровства. Я, понятно, подал в суд на Контрольное управление и его начальника.

Уже при А.Чубайсе им стало ясно, что дело проиграно, и мне были принесены письменные извинения (Зайцева потом уволили).

По аналогичному вопросу было выиграно дело у газеты «Завтра» (500 тыс. руб.) и у А.Руцкого (5 млн. руб.). Однако суммы штрафов, как правило, издевательски малы и даже не покрывают судебных издержек, а сроки рассмотрения дел — огромные. Все, мне кажется, направлено на то, чтобы люди не обращались в суд.

Дело в отношении А.Руцкого любопытно и тем, что Е.Гайдар, который также на него подал в суд по тому же поводу, уклонился от совместного иска. В рамках расследования дела Бычкова мне пришлось встретиться в прокуратуре с А.Вавиловым, и я с удивлением узнал, что он (и некоторые другие ответственные сотрудники) в свое время не показал мне справки по многим аспектам дела, по сути оставив в неведении. Бычков вообще отказался от встречи.

Самое любопытное, что прокуратура никогда мне никаких обвинений не предъявляла, а в газетах непрерывно распространялись грязные измышления, особенно после ареста мошенника Козленка, которого я никогда не видел и с которым никогда не разговаривал.

Моя «вина» заключалась в том, что я был согласен с общим принципом: можно вывозить алмазы для огранки за границу и получать кредиты под обеспечение алмазами. Я и сегодня с этим согласен, но мое согласие не может быть основанием для каких-то сделок. Сегодня это уже подтвердилось, и Бычкову предъявлено обвинение в контрабанде.

Наверное, Бычкову и начальнику департамента финансов правительства Ю.Московскому могут быть предъявлены и другие обвинения, ведь именно они «проталкивали» проект, ездили в США для встреч с Козленком и другими фигурантами дела. Но я об этом ничего не знаю. Когда меня в 1994 году впервые спросили об этом деле, я даже не помнил названия фирмы «Голден Ада».

В прессе как «пример» моих подозрительных действий писали о том, что я приказал засекретить переписку по данному делу. Так могут рассуждать только дилетанты. Подозрительным было как раз то, что докладная записка была без грифа «секретно», потому что все вопросы такого рода всегда засекречены.

В правительстве, как и в любом ведомстве, есть представители спецслужб, которые должны особое внимание уделять секретной переписке. Почему они ничего не предприняли? Я предлагал запросить внешнюю разведку (СВР) по данному вопросу, аналогичное поручение Е.Примакову, как директору СВР, давал осенью 1993 года Е.Гайдар. Ответов мы не получили.

Любопытная закономерность: нападки на меня всегда усиливались, когда появлялась перспектива моего назначения на какую-нибудь должность. К В.Черномырдину, С.Кириенко, Е.Примакову приходили какие-то неизвестные мне люди из прокуратуры (может быть, и сам Ю.Скуратов) с намеками, что против меня что-то есть. При этом никогда ничего конкретного не представлялось. Это называется «держать на крючке». К чести В.Черномырдина и С.Кириенко, надо сказать, что они не поддались этим наветам.

Я несколько раз обращался в Генеральную прокуратуру с требованиями определиться и разъяснить свою позицию. Я один раз ходил на прием к Ю.Скуратову и предложил отдать ему свой депутатский мандат, если их это сдерживает. Я твердо знаю, что свою честь буду защищать открыто и всегда. Я не Станкевич и не Собчак и прятаться не намерен. Даже если для защиты моей чести потребуются долгие годы.

15 марта 1999 года следователь Генеральной прокуратуры Р.Тамаев, наконец, вынес постановление об отказе в возбуждении в отношении меня уголовного дела по всем статьям, включая халатность. Длившийся четыре с лишним года маразм завершился. Десятки клеветнических статей были написаны напрасно. Сотни злопыхателей должны были, хотя бы на короткое время, успокоиться.

Однако вывод я уже сделал: в правительстве надо сомневаться в любой бумаге, в любом официальном лице, так как никогда не знаешь, кто, когда и с какой целью тебя захочет «подставить». Нельзя доверять свою жизнь и профессиональную репутацию «аппарату», воспитанному в «советском» духе.

К середине 1997 года стало ясно, что новая волна реформаторских действий правительства захлебывается. Правительство никак не справлялось с бюджетными проблемами, жилищно-коммунальную реформу подрывало сопротивление губернаторов. Кавалерийский наскок Б.Немцова с «пересадкой» всех на отечественные автомобили разбился о массированное неприятие этой идеи бюрократией (и неудивительно).

Стало ясно, что опора власти на олигархов себя не оправдала, они стали пытаться подмять государство под себя. Кроме того, среди олигархов никогда не было единства, им всегда было мало полученных привилегий, они непрерывно ссорились между собой.

Попытка реформаторов в правительстве дистанцироваться, по крайней мере, от части олигархов только обострила противоречия. Складывалось впечатление, что А.Чубайс и Б.Немцов «дружат» только с группой В.Потанина. Разумеется, сближение с олигархическими группами было ошибкой. Началась настоящая война.