В Москве на Центральном телеграфе тоже готовились к важному событию. Когда стало известно, что у аппарата будет Литвинов, известили его семью. По просьбе Рузвельта пригласили к телефону супругу советского дипломата.

В Вашингтоне и Москве технические службы сделали все возможное для наилучшей слышимости. Но, как это часто бывает при телефонных переговорах, супруги несколько раз повторяли: «Алло! Ты меня слышишь? Я тебя слышу!» Разговор был записан в американской столице на специальную пластинку, затем передавался по радио на Соединенные Штаты Америки и остался еще одним свидетельством тех уже далеких событий.

«Комиссар Литвинов. Алло!

Айви Литвинова. Алло, дорогой, алло! Я прекрасно слышу тебя. Как ты себя чувствуешь?

Комиссар Литвинов. Пожалуйста, говори медленнее. Айви Литвинова. Хорошо.

Комиссар Литвинов. Я нахожусь сейчас в Белом доме. Айви Литвинова. Да, я это знаю.

Комиссар Литвинов. Я только что беседовал с президентом. Он просил передать тебе привет.

Айви Литвинова. Большое спасибо, я все поняла.

Комиссар Литвинов. Сквирский тоже передает тебе привет.

Айви Литвинова. Большое спасибо.

Комиссар Литвинов. Все здесь сожалеют, что ты не приехала сюда вместе со мной.

Айви Литвинова. О!

Комиссар Литвинов. Президент и госпожа Рузвельт также выразили сожаление по поводу того, что ты не приехала со мной.

Айви Литвинова. Это очень любезно с их стороны.

Комиссар Литвинов. Мне тоже жаль, что так получилось.

Айви Литвинова. Я надеюсь, что еще смогу приехать в Америку в следующий раз.

Комиссар Литвинов. Как ты себя чувствуешь?

Айви Литвинова. Очень хорошо. А как твое самочувствие?

Комиссар Литвинов. Все в порядке. Как здоровье детей?

Айви Литвинова. Дети здоровы. Здесь со мной Миша. Он хочет сказать тебе несколько слов.

Комиссар Литвинов. Алло, Миша!

Миша. Алло!

Комиссар Литвинов. Как твои школьные дела? Уроки готовишь?

Миша. Все в порядке.

Комиссар Литвинов. Миша! Миша, ты меня слышишь?

Миша. Да, слышу!

Комиссар Литвинов. У тебя все в порядке?

Миша. Да!

Комиссар Литвинов. С учебой у тебя все в порядке?

Миша. Да, в полном порядке.

Комиссар Литвинов. Таня тоже пришла на переговорный пункт?

Миша. Нет.

Комиссар Львиное. Тани с вами нет?

Миша. Я же тебе сказал: здесь только мама и я. Как ты себя чувствуешь, папа?

Комиссар Литвинов. Я пробуду здесь еще целую неделю.

Миша. Папа, у тебя зубы болели. Сейчас тоже болят?

Комиссар Литвинов (смеется). Все прошло.

Айви Литвинова. Миша только что пришел из школы. он очень хотел поговорить с тобой. А Таня еще в школе и поэтому не смогла прийти. Ты слышишь меня?

Комиссар Литвинов. Да, слышу.

Айви Литвинова. Как там настроение, хорошее? У всех хорошее?

Комиссар Литвинов. Да. Какая в Москве погода?

Айви Литвинова. У нас погода чудесная. Идет пушистый снег… Который час теперь в Вашингтоне? Десять часов утра, не так ли?…»

Где-то над океаном бушевала гроза… Литвинов с сожалением положил трубку на рычаг. Поднялся к Рузвельту. Президент сидел в кресле, откинувшись на спинку, спросил:

– Как прошел разговор?

– Говорил с женой и сыном. Слышимость отличная, – ответил Литвинов.

Рузвельт улыбнулся:

– Господин Литвинов, такой разговор – лучшая пропаганда за ваш строй. Когда американец узнает, что у большевистского комиссара есть жена и дети, что он семьянин, американец проникнется уважением к самому комиссару и к его стране.