После того как Метте завершила свою часть, связанную с актуальным расследованием, Стилтон высказал еще одно пожелание:

— Раз ты едешь туда, можешь посмотреть, не найдется ли связь между Вентом и женщиной, убитой на Нордкостере в восемьдесят седьмом. Возможно, они встретились в Коста-Рике, а потом она поехала на Нордкостер, чтобы забрать нечто спрятанное Вентом на даче. Хорошо?

Оливия чуть дернулась. Она отметила, что Стилтон, даже не взглянув на нее, стащил многие из ее «конспиративных теорий» и превратил в свои. «Вот он какой, — думала девушка. — Я учту».

Теперь они ждали ответа Аббаса.

Оливия все время молчала. Она чувствовала, что этих троих уже много лет связывают особые чувства. Тон разговора свидетельствовал о прочном уважении, царившем между ними. Также Оливия заметила, что Стилтон и Аббас то и дело украдкой смотрят друг на друга. Быстрые взгляды, как будто было между ними что-то недосказанное. Что это?

— Я поеду, — единственное, что произнес Аббас в ответ. Хотя потом спросил, не хочет ли кто-нибудь чаю.

Метте хотела домой, Стилтон хотел выйти на воздух, и оба отказались. Они уже шли в прихожую, когда Оливия согласилась:

— С удовольствием.

Она не совсем понимала, почему ответила именно так, но связано это было с Аббасом. Он восхитил ее, еще когда одним элегантным движением скользнул в машину и сел на сиденье. И его аромат. Не духи, а что-то другое, ей совершенно незнакомое. Сейчас эль Фасси вошел с маленьким серебряным подносом с чаем и чашками.

Оливия рассматривала комнату. Удивительно красивую. Белые стены, мало мебели, несколько литографий — на одной стене и тонкая темная драпировка — на другой, без телевизора, с мягким старым деревянным полом. Оливия даже заподозрила Аббаса в склонности к педантизму.

Подозрение было справедливо для некоторых сфер его жизни. О других сферах вообще мало кто знал.

Оливия наблюдала за хозяином квартиры. Он стоял у низкой аскетичной полки, заполненной тоненькими книгами. Его белая рубашка с короткими рукавами свободно свисала на серые брюки-чинос. «Где он у него? — гадала Оливия. — Нож? Который он всегда носит на себе, если верить Стилтону». Всегда. Ее взгляд скользил по фигуре Аббаса. На нем же почти нет одежды. Мог он отложить его?

— У вас любопытные глаза.

Аббас развернулся с маленькой чашкой чая в руке. Он застал Оливию врасплох. Она не хотела, чтобы ее взгляд был неправильно истолкован.

— Стилтон говорит, вы всегда носите нож.

Эль Фасси отреагировал слабо, но отчетливо. С недовольством. Зачем Стилтон рассказал Оливии о его ноже? Излишне. Нож был частью скрытой личности Аббаса, не принадлежавшей общественности. И даже этой молодой девушке не следует иметь доступ к такой информации.

— Иногда Стилтон много болтает.

— Но это правда? Он сейчас на вас?

— Нет. Сахару?

— Немного.

Аббас снова развернулся. Оливия опустилась в низкое кресло, и тут же что-то ударило в подлокотник около нее: длинный, тонкий, полностью черный нож дрожал в паре сантиметров от ее плеча. Оливия отпрянула в сторону и уставилась на эль Фасси, который подходил к ней с чашкой в руке.

— Это не нож, это тонкий вариант Black Circus, двести шестьдесят граммов. Давайте поговорим немного о береговом деле?

— Конечно.

Девушка взяла свою чашку и приступила к рассказу, иногда слишком торопливому и спутанному. Нож оставался в подлокотнике. Где-то в подсознании ее мучил вопрос: «Где, черт возьми, он его прятал?»

Уве Гардман сидел на кухне в доме родителей на Нордкостере и смотрел в окно. Незадолго до этого он беседовал с женщиной-полицейским из Стокгольма и рассказал ей все, что знал о Нильсе Венте и Маль-Паисе. Банка равиоли была съедена. Еда, далекая от кулинарных изысков, все же выполнила свою функцию и утолила голод. Завтра он купит нормальные продукты.

Уве осмотрелся в старом родительском доме. По дороге в Стрёмстад он заехал в свою двухкомнатную квартиру в Гётеборге, навестил отца в доме престарелых и отправился домой на Нордкостер.

«Домой на Нордкостер» — потому что здесь был его дом. Только и всего.

Теперь папа с мамой больше не жили на острове, отчего было немного тоскливо. И пусто. Мама Астрид умерла три года назад, а у папы только что случился инсульт. Теперь правая сторона его тела была частично парализована. Печальный недуг для пожилого, видавшего виды ловца омаров, который всю жизнь сражался с морем благодаря своей неуемной силе.

Уве вздохнул, встал из-за стола, поставил тарелку в раковину и стал думать о Коста-Рике. Фантастическое было путешествие, познавательное и необычное. Еще необычнее оно стало, когда Уве вернулся домой и позвонил этой Оливии Рённинг. Дан Нильссон убит. Пропавший бизнесмен, которого на самом деле звали Нильс Вент. Который поехал на Нордкостер сразу после их встречи в Маль-Паис. А потом его убили. Что он здесь делал? На острове? Странно. Жутко. Связано ли это с тем, что Уве рассказал ему о женщине на берегу?