Шрифт:
Собираться не пришлось, все было готово заранее. Шофер завел мощный трофейный «хорьх», и машина с Неводовым, аэрофотосъемщиком и радистом рванулась из ворот разматывать вязь полевых дорог. Облако пыли с большой скоростью двигалось в район аэродрома сводной дивизии.
Остановились в небольшом лесу. Загнали машину под густую пожелтевшую крону березы и забросали ветками. Сели в тени дерева. Аэрофотосъемщик проверял кинокамеру, прилаживал к ней телеобъектив, радист настраивал рацию. Неводов улегся на чахлой траве, развернул крупномасштабную карту.
– Есть связь! – доложил радист.
– Передайте всем постам – в четырнадцать ноль-ноль готовность номер один. Задача ясна всем?
Лихо отстучав точку последнего отзыва, радист сказал:
– Вопросов ни у кого нет, товарищ майор. Сержант Васенко выстукала привет.
Неводов поднялся и пошел к опушке. Под ногами мягко пружинили перегнившие листья и пухлые подушки мха, он перешагивал трухлявые куски березовых стволов, покрытых лишайниками, отводил от лица ветки орешника и бересклета. Опушка синела запыленными цветами чертогона. Он сорвал синий с матовым налетом стебель, потрогал головки, похожие на шарики, и колючие листья. По народному поверью, чертогон охраняет домашний очаг от нечистой силы.
Аэродром закрывала гряда мелкогорбых холмов, и перистые облака на окоеме вытянулись седыми неряшливыми косами. И вот, будто разметав их, из-за холмистой гряды, как черные стрелы, вылетели два истребителя. Они залезли в голубизну и начали рисовать огромные невидимые восьмерки – дежурная пара барражировала над аэродромом. Еще один истребитель вынырнул из-за горизонта. Он набрал высоту почти над лесом и начал крутить высший пилотаж. «Иммельманы» 15 , «пике» 16 , боевые развороты, горизонтальные и вертикальные, «бочки» 17 вязались в единый красивый каскад. Пилот будто дорвался до неба и отводил душу в вихре головокружительных фигур.
15
Петля Иммельмана, – фигура сложного пилотажа, полупетля с полубочкой.
16
Пике – то же, что пикирование; резкое снижение, полёт летательного аппарата вниз с
17
Бочка – фигура пилотажа, при выполнении которой самолёт поворачивается относительно продольной оси на 360° с сохранением общего направления полета.
Неводов вернулся к радисту, глубоко вздохнул и посмотрел на часы. Уже пять минут упражнялся в небе истребитель.
– Как там?
– Ничего, товарищ майор! – сморщил кислую мину радист.
– Давайте! – кивнул Неводов аэрофотосъемщику.
Тот нацелил ствол объектива на истребитель. Зажужжали ролики, перематывая пленку.
Истребитель ходил плавными кругами, отдыхал после блестяще выполненного каскада. Но того, что ожидал Неводов, не было. Аэрофотосъемщик в кинокамере сменил касету. Подходило время, когда истребитель пойдет на посадку. Шли самые длинные минуты в жизни Неводова. Расчет не оправдывался. Все радиопосты молчали.
Истребитель задрал нос. Не завершив «петлю» 18 , он вышел из нее судорожным рывком и полетел прямо. «Генерал приказал садиться», – подумал Неводов и еле успел проследить стремительный путь истребителя к земле. Пилот перевернул машину через крыло и падал на лес в крутом пикировании. Звук отставал от темного тела машины. Над самым лесом, почти задевая верхушки берез, истребитель переломил невидимый отвес и над самой землей пошел к аэродрому.
Ревущий, раскатистый звук двигателя ударил в уши Неводова, оглушил, и поэтому кричащий что-то аэрофотосъемщик показался ему чудной, размахивающей руками и беззвучно открывающей рот фигурой.
18
Петля Нестерова – фигура, в процессе которой самолет описывает замкнутую кривую в вертикальной плоскости на 360 градусов.
Все побежали в глубь леса. Неводов сделал несколько замедленных шагов, застыл и бросился за ними. Догнал их у низкорослого кривого дерева с обугленным стволом. Они смотрели вверх на крону, где за одну из веток зацепился зеленый парашютик, а на тонкой тесьме подвесной системы болтались два ящичка, смотанные шпагатом.
– Осторожно! – закричал Неводов и с трудом перевел дух. – Не трогайте!
Все стояли вокруг березы и оценивали происшедшее. Неводов признался себе, что никак не ожидал такого фокуса. На дереве висел, несомненно, радиопередатчик. Зачем он бросил его? Нет, не бросил, а спустил на парашюте. Автоматическая передача с земли? По расчетам Неводова, передатчик мог давать ясные сигналы только с большой высоты. Когда он работал в день покушения на Шейнина, его с трудом засекли ближние пеленгаторы. И неужели Он решил отказаться от предупреждения о бомбардировке ставки Гитлера?
Неводов повернулся к радисту.
– Придется поработать тебе и по смежной специальности. Там, бесспорно, мина. Осмотри и снимай осторожно.
Радист полез на березу. Двумя пальцами взялся за купол парашютика и отцепил от ветки. Спустился ниже, передал ящички Неводову. Спрыгнул на землю и принял от Неводова опасный груз. Все отошли на приличное расстояние. Радист колдовал над ящичками недолго. Развязал их. Один серый, маленький, в точности как папиросная коробка «Северной Пальмиры». Второй – побольше, радист отсоединил от него провода и тонкие проводки, вынул медный детонатор, а потом и пиропатрон. Призывно махнул рукой.
Неводов взял «Северную Пальмиру» и поднес к уху. Внутри тикал механизм, похожий на часовой.
– Передайте на пост аэродрома: подполковника Лаврова немедленно арестовать!
Вместо эпилога от автора
С полковником в отставке Борисом Петровичем Неводовым мы сидели на балконе за маленьким столиком и пили кофе. Под нами разноголосо шумела вечерняя набережная Космонавтов, в бетонный берег толкалась тяжелой волной желтоватая под закатным солнцем Волга. С того момента, когда чекисты Саратова проложили первый загадочный пеленг в район аэродрома авиашколы, прошло двадцать пять лет.