Инна Михайловна объясняла какому-то полицейскому:

– В нашем подъезде всего шесть квартир… На первом этаже – две и обе занимает артистка Таланова. Ее сейчас нет. На втором: в девятой идет ремонт, в десятой живу я. На третьем – в одной квартире проживает Антон Максимович Зоткин, другая – пустая. Хозяева все лето на даче.

– Зоткин – это погибший? – уточнил полицейский.

– Погибший, – старуха горестно покачала седой головой.

Из подъезда вышел Яков Иванович. Пожав руку полицейскому, он представился:

– Участковый Рябинин. Я хорошо знал погибшего. Зоткин Антон Максимович – пенсионер с третьего этажа. Жил один. В последнее время сильно болел.

– В доме нет электричества, – сказал полицейский. – Сейчас привезут генератор и все подсветят. На первый взгляд – убийство. У старика пробита голова и переломаны ноги.

Опустив голову, Рябинин исподлобья посмотрел на Инну Михайловну:

– Многострадальный ваш дом. – Потом спросил полицейского: – Криминалисты приехали?

– В фургоне, ждут генератор.

Из подъезда вышел Кирпичников. Заметив Катерину, мимоходом заметил:

– Мы с вами где-то встречались…

– Здравствуйте, Николай Александрович.

– Здравствуйте, Катерина с Мясницкой.

– Что скажете?

– Пока ничего. – Он смерил ее взглядом. – Понимаю, сейчас вы скажете, что смерть старика и гибель рабочих – звенья одной цепи.

– Вы сами считаете так же. – Катерина зябко поежилась.

Заметив это, Рябинин взял Инну Михайловну под руку и повел к подъезду, сказав так, чтобы слышала Катерина:

– Идите лучше домой. Сейчас не до вас.

– Нас будут опрашивать?

Он задал встречный вопрос:

– А вы что-то видели? Будет нужно – пришлют повестку.

В подъезде Рябинин подсветил им фонариком и проводил на второй этаж. Едва они оказались в квартире, старуха замкнулась на все замки, как будто в подъезде и во дворе не было полицейских.

Следующую пару часов Инна Михайловна и Катерина сидели на кухне за столом с горящей свечой. К счастью, в квартире была газовая плита, поэтому без чая они не остались.

– Бедный старик… – проговорила Катерина. – За что же его убили?

– Главное – кто?

– Слышали, что сказал участковый?

– Назвал наш дом многострадальным? – Старуха сварливо поджала губы. – А мне и говорить об этом не надо. Я лучше других знаю. Новые времена – новые жильцы. Раньше в доме жили такие люди, как профессор Белоцерковский, его жена Серафима Васильевна, генерал Еремин, Белая Бабушка. А теперь – певичка Таланова и ее муж-стоматолог.

– Риелтор сказал, что дом построил купец Щетников.

– Прекрасный был человек. Щедрый, порядочный. Меценат и ценитель искусства. До революции на первом этаже располагался его антикварный магазин.

– Риелтор сказал – лавка.

– Да что вы! Это был роскошный, дорогой магазин. Я специально ходила в библиотеку, интересовалась историей дома и самим купцом Щетниковым. Видела фотографии магазина… – она взглянула на Катерину. – Вы знаете, что на первом этаже высота потолков больше четырех метров?

– А я-то думаю, почему на второй этаж ведут три пролета…

– Поэтому Таланова ухватилась за эту квартиру. Купила седьмую, а потом начала войну против восьмой. Соседи отказались ее продавать. Там жили милейшие люди. Консерваторский профессор с женой и двумя сестрами. Дело дошло до того, что его избили в нашем дворе. Хорошо, что из первого подъезда вышел сосед. Он его выручил.

– Продали? – спросил Катерина.

– Куда же им деться? Таланова ни перед чем не остановится. Продали квартиру и съехали.

– Послушайте, а что, если в смерти Зоткина виновата Таланова? Муж у нее мутный, ходит с двумя здоровенными дураками. Может быть, она хотела купить квартиру Зоткина, а он отказал?

– Если хотела купить, зачем убивать? Теперь придется ждать, пока прилетит дочь.

– Вы правы. Таланова могла купить и нашу квартиру. Кстати, вы знакомы с ее предыдущим хозяином?

– Нет. Не знакома. Я говорила: в последнее время туда никто не ходил, дверь все время была заперта.

– Нужно сказать Рябинину про Таланову. Этот шоу-бизнес вообще не вызывает доверия, – Катерина подняла голову и прислушалась. – Кажется, в дверь стучат.

Инна Михайловна взяла свечку и направилась к двери.