— Не перетрудись, стригой, — сухо проговорил внезапный противник.

Красавец обольститель посмотрел на него расширившимися от изумления и ужаса глаза.

— Пла… Платон Багратович? — выдохнул он. — А говорили, что вы уже того… умерли.

— Еще нет, — последовал ответ.

Голос звучал слабо и глухо, словно из-за стены. Только сейчас красавец обольститель обратил внимание, что фигура Хамдаева кажется полупрозрачной, почти призрачной. Это открытие заставило стригоя овладеть собой. Он встряхнулся и насмешливо проговорил:

— Вы всего лишь ментальная проекция. Иллюзия существования. Вас почти нет.

— Ключевое слово в твоей фразе — «почти», — негромко, но властно произнес призрак. — А теперь слушай меня внимательно, стригой. Сейчас ты уйдешь. И забудешь о своем разговоре с этой девушкой. И вообще про нее забудешь. Понял меня?

Стригой молчал, глядя в глаза призраку. И с каждой секундой лицо красавца становилось все безвольнее, а блеск в глазах — все тусклее.

— Я спрашиваю: ты понял меня, стригой?

— Да, экс… — пробормотал обольститель. — Я понял тебя.

Призрак вздохнул и небрежно проговорил:

— А теперь убирайся прочь.

Стригой развернулся и резво засеменил по асфальтовой дорожке по направлению к магазину. Призрак взглянул на Машу, затем протянул руку и легонько коснулся пальцами ее виска.

— Все в порядке, — тихо сказал он. — Наваждение кончилось.

…Маша тряхнула головой. Растерянно огляделась по сторонам, не сразу вспомнив, кто она и что здесь делает… Вроде бы на улице к ней только что подходил незнакомый человек… И о чем-то ее спрашивал… О чем? Ах да, он искал какую-то улицу…

Маша провела по лицу пальцами, как бы смахивая невидимую паутинку. Миновало еще несколько секунд, прежде чем она окончательно пришла в себя. Тяжело вздохнув, девушка подняла пакет и бутыль с водой и зашагала к дому.

Настя встретила подругу с видимым облегчением. Помогла ей скинуть куртку, отнесла пакет и воду на кухню. Маша едва перевела дух, как к ним вышел Мигель.

— Вы с ума сошли! — крикнула, увидев его, Маша. — Быстро в постель!

Долговязый испанец улыбнулся, покачал головой и сказал:

— Я чувствую себя отлично. Кровотечения нет, и рана уже не болит. Вы все сделали очень хорошо.

— Но…

— Вас зовут Маша?

— Да.

— Меня — Мигель, — испанец улыбнулся и сделал что-то вроде реверанса. — Я в вашем городе гость.

— Судя по ранению, встретили вас здесь не очень дружелюбно, — заметила Маша и встала со стула.

— Могло быть намного хуже, — спокойно возразил испанец. — Если бы не вы.

Маша слегка покраснела. Подойдя к Мигелю, она взяла его руку и пощупала пульс. Потом тронула ладонью лоб.

— Прохладный, — удивленно проговорила она. Испанец снова улыбнулся. Потом мягко отстранил Машу, прошел к столу, взял нож и одним необъяснимо легким движением распорол на груди повязку, которую она наложила.

— Что вы делаете! — воскликнула девушка, бросилась к испанцу и схватила его за руку. — Мы только что прооперировали вас без анестезии, в домашних условиях! У вас один шанс из ста избежать осложнений!

Не слушая Машу, Мигель уверенно стянул повязку, скомкал ее и швырнул в мусорное ведро. Потом повернулся к девушке и сказал:

— Посмотрите и вы сами убедитесь, что со мной все в порядке.

Не веря своим глазам, Маша подняла руку и коснулась пальцами груди Мигеля. Рана затянулась. Шрам выглядел так, словно после операции прошло уже дней пять.

— Мне нужна какая-нибудь одежда, — сказал испанец, спокойно и приветливо глядя на Машу.

— Там… в шкафу… — девушка глубоко вдохнула и взяла себя в руки. — Возьмите, что подойдет.

Когда дверь за ним закрылась, она повернулась к Насте и сухо проговорила:

— Ну?

— Что «ну»? — не поняла та.

— Тебе не кажется, что пришло время все объяснить?

— Да. Ты права. — Настя на секунду задумалась, подбирая нужные слова. — Видишь ли, мой приятель, он…

Из комнаты донесся грохот. Маша и Настя, не сговариваясь, бросились к двери. Когда они вбежали в комнату, Мигель сидел в кресле с хрустальной вазой на коленях и жадно поедал из нее шоколадные конфеты. На полу валялся разбитый кувшин.

Испанец улыбнулся перепачканными шоколадом губами и сказал: