— Прафда? Тогда мофеф пока офтатьфя у меня. — Обычно я не говорила с набитым ртом. Но рыба была слишком вкусной, чтобы оторваться от ее поедания. Призрак наблюдал за мной тем особым ехидно-кокетливым взглядом, который я прозвала фирменным джерлассовским. Ему бы набрать пару кило — и барышни потянутся вереницей. Так всегда было. Обычно Джер предпочитал ярких и жизнерадостных блондинок, легких, как лебединое перышко. Такие девушки забавны и необременительны, а главное — взаимозаменяемы. Поэтому я очень удивилась, когда полгода назад он предпочел меня смазливой травнице из пригорода. Первую ночь, когда он остался у меня не как друг, я позволила просто из любопытства. И сразу поняла, почему Джер прослыл сердцеедом. Наш роман продлился недолго, так что его скорее можно назвать интрижкой. Не было и всепоглощающей любви, за которой так гоняются современные сочинители дамской прозы. Но этот негодяй точно знал, как заставить меня сначала трястись от смеха, а потом плакать от удовольствия. Наши ночи были наполнены подростковым ребячеством и взрослой страстью. Нам было хорошо вместе, но я дала себе обещание не оглядываться назад. Призрак оставался все тем же сорвиголовой и женским угодником. Я простила его, что и так было слишком много для меня. И хотя понимала, что нужно идти дальше, от такого взгляда глубоко внутри зашевелились воспоминания. Видимо, почувствовав мои мысли, Джер наклонился и заправил выбившиеся волосы мне за ухо. Черт, как ему это удается?

— Я скучал по тебе.

— Могу себе представить. — Горечь в моем голосе не оставляла места флирту. — В тюрьме небось только меня и вспоминал. Жаль, не в том смысле.

Призрак сдержанно улыбнулся и опустил глаза. Смущение изобразил мастерски.

— Ну, и в том тоже. Воображение рисовало разные способы наказания.

Я чуть не подавилась рыбной косточкой.

А он продолжил как ни в чем не бывало:

— А теперь выходит, что тебя нужно отблагодарить.

Кажется, у меня начали краснеть уши. Единственный известный мне способ избежать этого разговора — нагрубить и перевести тему в корыстное русло.

— Я тебе не собака, чтобы служить за косточку. Но раз ты подходишь к вопросу с практической точки зрения, от тебя мне понадобится кость побольше.

— Говори, — Джер отстранился. Сработало.

— Для начала тебе нужно набраться сил и восстановить ток магии. В тюрьме тебя окуривали или поили?

— Окуривали. Мерзость.

Сбор трав, который применяли для блокировки тока силы магов, пришел к нам из-за океана и назывался «абангу», дословно — «из леса». На большее, видимо, фантазии не хватило. Конечно, Орден по мере сил контролировал поставки этого вещества, но, насколько мне известно, в тайной службе хранились немалые запасы. На черный день, так сказать.

— Настойка не лучше, поверь. Но если бы ты доучился до практики в Шестой Башне, смог бы запустить процесс самоочищения. А так придется подождать некоторое время. Такая концентрация блокирующих веществ в организме выведется в лучшем случае через месяц. Но мы все равно можем приблизить это событие, нужно только вскрыть мою лабораторию…

— Я уже увидел, что стена гардеробной отличается от других.

— Твоя страсть к дамским принадлежностям должна меня беспокоить?

Джерласс фыркнул.

— Если бы там обнаружилось что-то похожее на дамские принадлежности, я бы тут же закрыл дверь с другой стороны. Таким количеством брючных костюмов может похвастаться не каждый мужчина.

— Нашел что-нибудь своего размера? — Мне нравилось дразнить его. В детстве делать это было намного интереснее, а реакция Джера была бесценной. Чем больше он петушился, тем активнее мы с Аэлмаром подшучивали. По-доброму, конечно. Тогда все было как будто понарошку. Сейчас Призрак пропустил колкость мимо ушей и даже улыбнулся. Он давно смирился с моим чувством юмора.

— Позже примерю что-нибудь из твоей лаборатории, — и подмигнул мне. — У тебя ведь еще остались те прекрасные маскировочные браслеты?

Эти невзрачные на вид цацки поглощали следы магической деятельности носителя. Таким образом, захоти Призрак что-нибудь спереть и воспользоваться порталом, его путь не смогли бы отследить. Будь такие украшения у всех адептов, моя работа в Ордене была бы не столь высокооплачиваемой. Поэтому это свое изобретение я держала в секрете. Но Джерласс многое узнал обо мне за время наших романтических встреч и не брезговал этими знаниями пользоваться.

— Раз уж ты положил глаз на мои браслеты, придется попросить тебя об одолжении.

— Есть дело?

— Возможно. Хочу, чтобы ты помог мне с одним артефактом.

Глаза Джера хитро блеснули.

— Это и есть твоя большая кость?

— Нет, это блюдо для двоих. Я покажу тебе, как надо потрошить крупную рыбу.

— Звучит аппетитно, но в таком случае боюсь представить, что мне предстоит сделать.

— Ничего, если ты сам этого не захочешь.

— С чего бы такое благородство?

— Это не благородство, а здравый смысл. Что ты знаешь об искусстве эрилей?

— Магия рун? Ну… когда-то я… э-э-э… позаимствовал полный рунический круг у одного эриля. — Он неожиданно засмеялся. — Это была моя первая кража. Мне просто понравился медальон.

— Так ты, оказывается, обычный клептоман!

Мы расхохотались. Шутки о том, что Джер прикарманивает все, что плохо лежит, правдой не являлись, но для нашей троицы были традиционными. Я отметила себе на выходных черкнуть пару строк Аэлмару об освобождении Призрака.