— Что же это такое? — спросила Кейт Браунинг у Мистраля. Ей было все отлично видно. Они сидели у столика на возвышении.

— Манифест реалистов, — пожал он плечами.

Мистраль сразу же узнал Маги. Ни у одной женщины на Монпарнасе не было волос такого яркого оранжевого цвета, которого ему никогда не забыть. Но ему никак не удавалось совместить в своем воображении образ застенчивой, неловкой девушки, которая ничего не знала о позировании, и это беззастенчиво выставляющее себя на показ создание, эту лежащую обнаженной под прицелом сотен глаз женщину, смеющуюся от души. Она смеялась!

Мистраль слышал о ней от многих художников по мере того, как она становилась знаменитой, не раз видел ее мельком на улице, но за те одиннадцать месяцев, что пробежали со дня ее появления на ярмарке натурщиков, они не обменялись ни единым словом. Если бы Мистраль был честным с самим собой, ему бы пришлось признать, что он избегает встречи. Он бы даже согласился с тем, что ему стыдно за свою грубость. Но такое отношение к жизни было ему чуждо. Что там вспоминать о какой-то провинциальной дурочке? Нет, жизнь слишком коротка, а сделать надо так много.

— Жюльен, ты умеешь танцевать? — спросила Кейт Браунинг в своей обычной властной манере.

— Да, я танцую, но не слишком хорошо, должен тебя предупредить.

— Так ты не хочешь потанцевать?

— В этой толпе?

— Идем, мне хочется танцевать. — Она не привыкла, чтобы ей отказывали.

— И что же это они сейчас играют? — спросил Мистраль.

— «Зеленую гору», забавная и милая мелодия. Ты не можешь сидеть на месте.

Мистраль неохотно встал и последовал за тоненькой американкой на площадку для танцев, где людей было так много и они так тесно прижимались друг к другу, что его умение танцевать не имело никакого значения. Он был выше всех присутствующих в зале. Несколько минут они двигались по самому краю толпы, но потом музыка неожиданно сменилась, и зазвучал пульсирующий мотив регтайма. Неожиданно Мистраля и Кейт плотно прижали друг к другу желающие получше рассмотреть Маги, приближающуюся к ним в сопровождении четверки «сыров».

А Маги, возлежащая на своем серебряном блюде, опьянела от всеобщего восхищения, окружавшего ее. Это оказалось таким освобождением. Обнаженная, но скрытая слоями краски, она была видимой и невидимой одновременно. Ей казалось, что она свободно парит над бальным залом. Со всех сторон тянулись руки, чтобы коснуться ее, но Маги ощущала себя в безопасности, потому что художники все выше и выше поднимали свою ношу, чтобы она оставалась недосягаемой.

Неожиданно кто-то громко крикнул в толпе:

— Долой реалистов!

— Долой сюрреалистов! — немедленно отозвался десяток голосов по всему залу.

Толпа, за секунду до этого пребывавшая в самом мирном расположении, ринулась в битву. Именно этого гости ждали весь вечер. Кейт Браунинг, мгновенно почувствовавшая опасность, резко развернулась и пошла прочь, заставляя Мистраля идти следом за ней.

Гости столпились вокруг четверки реалистов. Люди толкались, выкрикивали оскорбления, пихали друг друга локтями, чуть не сбив Алена и Андре с ног. Пьер и Анри, камамбер и рокфор, мужественно отбивались. Но шаткое равновесие было нарушено, и Маги с ужасом осознала, что сползает с блюда. Если она окажется на полу, ее просто растопчут. Она настороженно огляделась. Кругом была масса тел, дерущиеся мужчины, толкающиеся и визжащие женщины. Маскарад превратился в свалку.

Маги собралась в комок и, резким движением оттолкнувшись от подноса, прыгнула в сторону от толпы, стараясь долететь до единственной точки опоры, которую она разглядела. Это была черная шляпа Жюльена Мистраля.

Он охнул от удивления, но легко поймал ее, и она устроилась у него на руках, словно маленькая девочка. В ее глазах не было ни испуга, ни паники. Она все еще находилась под очарованием момента.

Маги обняла Мистраля за шею, и ее голова упала ему на плечо. Он автоматически прижал ее к себе покрепче, а она сжалась еще плотнее, инстинктивно сгибая ноги и прикрывая ягодицы, испачканные серебряной краской.

Наконец Мистраль сделал шаг в сторону. Недалеко от них находилась дверь на улицу, и он направился к ней, расталкивая всех на своем пути, как будто спасал Маги из волн бушующего моря.

Когда они оказались на улице, Маги заговорила:

— Куда мы идем?

— Недалеко.

— Я надеюсь, что это не слишком претенциозное место.

— Оно именно такое.

Мистраль перешел улицу и вошел в подъезд здания в псевдомарокканском стиле. За стойкой стояла женщина, поджидающая посетителей.

— Добрый вечер, месье. Вам на двоих или на одного? — она ничуть не удивилась при виде мужчины, несущего на руках обнаженную раскрашенную женщину.

— На одного, пожалуйста. Придется ли нам подождать?

— Нет, сегодня вечером вам повезло. У меня как раз все готово. Следуйте за мной, прошу вас.

Женщина пошла по коридору, вдоль которого на равном расстоянии друг от друга расположились двери. Она открыла одну из них и знаком пригласила Мистраля войти.

Маги увидела совершенно пустую комнату, если не считать огромной ванны, заполненной почти до краев горячей водой. На стуле возле нее лежало полотенце, кусочек мыла и салфетка из махровой ткани, употребляемая вместо мочалки. Все еще держа девушку на руках, Мистраль наклонился и пальцем попробовал воду. Удовлетворенный ее температурой, он осторожно опустил Маги в ванну.