— Так-то оно так. Но я же не могу за короткий срок всё спустить на «красивую жизнь». А потом что я буду делать? Я на мужиков больше не хочу рассчитывать. Уже обожглась.

— Да, Светка. Приехала бы ты сейчас с такими деньгами в Украину. Мы бы с тобой так крутанулись, и жила бы ты здесь припеваючи. Те же квартиры могла бы купить, две или три, сдавала бы, и уже копейка была бы. Да и лавку открыла бы.

— Знаю, Лена. У меня у самой первая мысль была — сорваться домой. Но с дочкой меня не выпустят. Да и с такими деньгами куда? Чтобы мне по башке дали за первым же углом и отобрали всё.

— Ты права. Тогда крепись. Может, я к тебе приеду на Новый год.

— Было бы здорово, — обрадовалась я.

В этот момент в трубке мобильного раздался гудок. «Вот, блин! Сожрало всю карточку. Ладно, я завтра позвоню Лене. Хоть услышались, и то мне уже легче. Привыкать к новой жизни, как сказала Лена. Нелегко это будет, но я попытаюсь».

Прошло четыре месяца. От Марко не было ни слуху, ни духу. Я так до сих пор и не решилась научиться водить машину. Так что либо прибегала к помощи Люды, либо пользовалась услугами такси. Малышка моя подрастала и уже пробовала произносить свои первые слова: «мама», «дай», «калимеро» — так звали её любимую игрушку — чёрного цыплёнка с белой скорлупой на голове. Папой нам, к сожалению, назвать было некого. Я баловала дочурку и ни в чём ей не отказывала. Она всегда была модненькой и ухоженной девочкой, и когда я гуляла с ней, на нас всегда обращали внимание и делали моей дочурке комплименты. Я также старалась хорошо одеваться, но стильно и неброско, благо, вернулась в форму и стала даже худее, чем была. Снова иногда покуривала, так как порой от отчаяния и одиночества просто не находила себе места, и лишь просила у Бога, чтобы у Марко, если он живой, всё было хорошо и чтобы он поддерживал лекарствами свой иммунитет и не сдавался. На меня обращали внимание мужчины, и даже наш сосед по детской площадке, куда я иногда приходила с дочкой, мужчина сорока лет, который овдовел и остался один с маленьким сыном на руках, мальчиком трёх лет. Спустя год после рождения их долгожданного ребёнка у его жены обнаружили рак груди. И через полгода бедная молодая женщина умерла. И теперь Лучано, так зовут мужчину, сам растит сына. Мне пришлось соврать, что папа Алессии нас оставил и вернулся в свою первую семью. Лучано начал приударять за мной: приглашал то в бар на чашку кофе, то на мороженое, то вообще на ужин в ресторан, но я вежливо отказывалась, ссылаясь на то, что рано укладываю спать дочь.

— Возьми её с собой, поспит в коляске, пока мы будем наслаждаться трапезой, — настаивал Лучано и смотрел на меня неравнодушными глазами.

Но я продолжала вежливо извиняться и отказывалась от его приглашений. Позже я дала понять этому папе-одиночке, что не готова к близким отношениям и предпочитаю растить дочь одна. Я всё ещё ждала и верила, что Марко вернётся. И пусть у нас не будет такой, как раньше, страстной любви, главное, чтобы мы были вместе и Алессия знала и видела своего отца. И наплевать мне, кто там и что будет говорить о нас. На месте Марко может оказаться каждый человек. Никто ни от чего не застрахован в этой жизни, а уж тем более от болезней. Мои мысли прервал звонок мобильного.

— Пронто, — ответила я.

— Доченька, это мама, мне открыли визу. Так что через неделю я буду у тебя. Встречайте.

— Мамулечка, как же я рада! Наконец-то бабушка увидится с внученькой.

— Доченька, мне самой не верится, что скоро смогу вас всех расцеловать и обнять. Что вам привезти?

— Мамочка, я счастлива. Завтра тебе вышлю денежку на билеты на самолёт, — радовалась я. — Мама, ничего не надо. Прекрати. Лучший мой подарочек — это ты.

— Привезти тебе твою песцовую шубу? Сейчас зима. Ты как раз сможешь в ней походить.

— Мамулечка, спасибо. Но тут в таких шубах очень жарко. Здесь климат очень тёплый. Главное, ты сама приезжай. Привези разве что, если сможешь, книжек на русском языке.

— Хорошо, Светочка. Обязательно привезу. Прости, я кладу трубку, а не то придется очень много платить потом. Это же я тебе звоню из Украины.

— Конечно, мамуль. Завтра позвоню тебе. Целую.

— Я тебя тоже. Марко привет.

В трубке послышались гудки. Ну вот оно, свершилось. Хоть одна хорошая новость за весь этот период. Маме открыли визу, правда, туристическую, и то не в Италию, а в Австрию. Но это шенгенская зона, и маму в любом случае впустят в страну. Наконец-то я порыдаю в жилетку своей родной душе и открою всю правду. «Мама, мама!» — подползла ко мне моя дочурка и начала проситься ко мне на ручки, бросив свои игрушки на коврике.

— Иди ко мне, мамина принцесса, — взяла я на руки дочку, — ты становишься такая тяжёленькая, солнышко. Оно и понятно, кушаешь ты у меня хорошо. И поэтому так стремительно вырастаешь из своих одежонок.

Я гладила дочурку по её тёмным вьющимся волосикам, которые она унаследовала от своего отца. Алессия что-то лепетала мне на своём мне ещё не понятном языке и хлопала в свои пухленькие ладошки. «Как же ты похожа на Марко, разве что нос, может, мой, да и разрез глаз немного. Мамина ты красавица. И только моя». Я прижала Алессию к себе и чмокнула её в сочную тёпленькую щёчку. Скоро приедет бабушка к нам и наконец увидит свою маленькую внучечку. Надо подготовиться к ее приезду как положено и накупить всего вкусненького.

Ранним промозглым декабрьским утром, что вполне естественно для зимы в Италии, договорившись заранее с местным таксистом по имени Ансельмо, я вместе с Алессией отправилась встречать свою мамочку в Рим. Её самолёт должен был приземлиться в полдень. А значит, мне нужно было выехать за четыре часа, чтобы успеть к маминому прибытию в аэропорт Фьюмичино. Мы с дочуркой устроились на заднем сиденье нового «Фиат-Брава», Ансельмо включил лёгкую музыку, и машина тронулась в направлении выезда из города на автостраду. Ансельмо — мужичок пенсионного возраста, всегда вежливый и с улыбкой на морщинистом лице, был для меня палочкой-выручалочкой. У меня не было машины, а иногда мне нужно было поехать то к педиатру с малышкой, то за покупками, и Ансельмо за чисто символическую плату оказывал мне услуги таксиста. Вот и на этот раз по сравнительно недорогому тарифу он вез меня в Рим. В дороге мы с Ансельмо иногда обменивались фразами и не заметили, как доехали до мегаполиса. Моя дочурка, как ни странно, вела себя на славу: не капризничала и почти всю дорогу проспала.

— Ансельмо, ты будешь ждать нас здесь? — спросила я у водителя, искавшего свободное место на переполненной машинами парковке аэропорта.

— Да, потому что у входа я просто не найду места. Там же столпотворение.

— Хорошо, договорились.

Я взяла дочку на руки, натянула на её головку капюшон курточки, и мы направились в терминал для пассажиров прилетевших рейсов. Я очень волновалась в предвкушении встречи с мамой, и моё сердце стучало всё сильнее. Как только я вошла в зал аэропорта и подошла к толпе встречающих людей, раздался голос: