Шрифт:
Алексей задумался. Действительно, с тех пор, как в семидесятые годы в исторической части города началось строительство целой системы подземных парковок и тоннелей, право бесплатного проезда по наземным магистралям постепенно ограничивали. На сегодняшний день это разрешалось только общественному транспорту, аварийным службам и экскурсионным автобусам. Частному транспорту и такси за езду по наземной части приходилось платить.
– Едем по наземной части! – решил он. – Не будем рубли беречь! День у меня сегодня особенный, и промокнуть не хотелось бы.
И снова погрузился в чтение.
Одесса, 7 (19) июня 1897 года, суббота
В тире пришлось, что называется, «выложиться по полной». Отработал комплексы со своим привычным «сейфети аутомэтик», причем во всех вариантах – и в правой руке, и в левой, от бедра и в классической стойке, с мгновенным выхватыванием и после перекатов. А потом попробовал проделать то же самое с «наганами». Мало того что здесь эта модель была куда привычнее и к ней легче было достать патроны, но и по безопасности она почти не уступала. А семь патронов вместо пяти – достаточно весомое преимущество. Опять же, патроны дешевле. И кучность выше. И дальность уверенной стрельбы. Короче, все было за то, чтобы эту модель попробовать. Я и старался.
Результаты первой попытки обнадежили, но не более того. Для меня лично результат был скромный. А Генри Хамбл меня за такие результаты просто уничтожил бы морально.
Но, будто этого мало, я, дорвавшись до стрельбы, поупражнялся еще и с винчестером.
Поэтому, когда я выходил из тира, в ушах немного звенело. Тем не менее, несмотря на усталость и явный дефицит времени, я решил заскочить к Гольдбергам. Хотелось немного подробнее порасспросить их о госпоже Ухтомской. Просто для того, чтобы не наступить случайно еще на какую-нибудь «мину».
И с удовольствием узнал, что она тоже обо мне расспрашивала.
А потом направился домой, переоделся и двинул в лабораторию. Накануне снова не спал ночь, вместе со Степаном переводил карбид кальция в бензол. А в дневное время, еще начиная со вторника, – отлаживал работу установки по электролизу. Как-никак, именно она была «сердцем» продуманного мной процесса. Вернее, не она сама, а едкий натр и хлор, который она вырабатывала из поваренной соли [107] .
107
Воронцов об этом впрямую не упоминает, но такая установка, кроме поваренной соли, расходует и воду. А производит, помимо едкого натра и хлора, еще и водород. Судя по всему, соляную кислоту Воронцов получал реакцией водорода с хлором.
За прошедшие дни я отладил оба режима, в которых планировал использовать установку. И обучил Андрейку и Семку приглядывать за ее работой. Как раз сегодня я торжественно сообщил, что отныне они – «операторы электролизной установки», серьезные работники, и что их зарплата теперь будет не по девять рублей на брата в месяц, а по пятнадцать.
Степана, надувшегося было из-за того, что его уравнивают с «молокососами», я успокоил тем, что он отныне стал мастером, а не простым рабочим, так что и ему жалованье подымается. Аж до четвертного [108] в месяц!
108
Четвертной – двадцать пять рублей.
В первом, более простом режиме из хлора и водорода вырабатывалась концентрированная соляная кислота. Около половины полученного едкого натра я превратил в соду. Во втором, чуть более сложном, водород просто сжигался, а вот хлор и едкий натр смешивались, давая хлорат натрия и поваренную соль. Соль, как легко догадаться, возвращалась в электролизную ванну, а хлорат натрия аккуратно высушивался и откладывался для использования в дальнейшем. Сегодняшней ночью мне понадобятся продукты обоих режимов.
Начал я с наиболее простого, с выработки углекислого газа. Оно только звучит сложно, а так эту реакцию даже дети знают. И частенько проделывают, несмотря на ругань взрослых. «Домашний лимонад» готовят. Берут соды на кончике чайной ложки, добавляют чуток сахара и лимонной кислоты. И сода тут же начинает «пузырики пускать». Бери и пей!
Вот эти пузыри и есть углекислота. В моем случае соду я гасил недавно выработанной соляной кислотой. И в чем была особая красота, снова получал поваренную соль. И, разумеется, снова пускал ее в процесс. В моем процессе расходовались только уголь, тот самый бросовый уголек, что остался от Юнгшуллера, выработанная из уголька электроэнергия и даровая вода. А из отходов получались только шлак и углекислота. Ну и аспирин, само собой, но он отходом не был, он был целевым продуктом.
Впрочем, до аспирина еще пахать и пахать…
Отладив получение углекислоты и ее осушение, выключил аппарат. Он мне теперь до самого утра не понадобится. И включил другой, где из хлората натрия и соляной кислоты получал хлор [109] .
– Смотри, Степан, внимательно, – привлек я внимание своего помощника. – Первый этап – хлорирование бензола…
109
Воронцов об этом не упоминает, но этот процесс полностью в его коронном стиле – отходов не дает, образующийся в ходе ее раствор поваренной соли снова идет в электролизер.