Шрифт:
– Держи, Саша! С днём рождения! – захлебнулся восторгом он.
Но Скворцов не отреагировал.
– Ты чего? – испугался Тарасов. – Ты же мечтал… я знаю! – неуверенно начал он, переводя взгляд на одноклассников.
И тут позади него раздалось задорное тявканье. Тарасов обернулся.
На диване с полотенцами на головах и держась за сердце, сидели Сашины родители. По ним и по дивану бегали девять лохматых Мартиных щенков.
– Здрасте… – только и смог вымолвить Тарасов.
На букву «Л»
Петрова разбудил солнечный зайчик, настырно скакавший по лицу. Мальчишка улыбнулся тёплому весеннему лучику и стал бодро собираться в школу.
Заталкивая в портфель учебники, Петров вдруг наткнулся на тетрадь по литературе. И его словно током ударило. Настроение сразу же испортилось.
Накануне вечер он провёл на улице. Переделал кучу важных дел: сломал качели, обрызгал из лужи девчонок, покатался на отнятом у дошкольника скейтборде, нарисовал в подъезде портрет Ивановой. Затем поужинал, посмотрел боевик и, вполне довольный, лёг спать.
Ему и в голову не пришло, что завтра литература и нужно выучить стихотворение. А ведь Ольга Борисовна предупреждала, что спросит именно его, Петрова. Ведь надо же исправлять двойку!
Он стал лихорадочно искать учебник, чтобы прочитать то, что задали. Но тот, как назло, куда-то запропастился.
И вот теперь, повесив буйную головушку, Петров тащился в школу, еле переставляя ноги. Он сосредоточенно думал, усиленно шевелил мозгами в поисках ответа на вечный вопрос: что делать? Может, прогулять?
«Отпрошусь у Ольги Борисовны. Скажу, заболел. А к следующему уроку стих непременно выучу».
– Привет, Петров! – прервал его размышления Тарасов.
– Здорово! – отозвался одноклассник.
– А у тебя шнурки развязаны, – радостно сообщил тот.
– Где? – удивился Петров и посмотрел на ноги. Он носил ботинки без шнурков. Специально для ленивых, как говорила мама.
– Первый апрель – никому не верь! – прокричал Тарасов и заспешил дальше.
«Сегодня же первое апреля! – ударил себя по лбу Петров. – Ольга Борисовна ни за что в болезнь не поверит! Что делать?»
Знать бы, как стих называется. Да автора назвать. Да первые строчки продекламировать.
А потом сказать: мол, учил, но забыл. Может, и обошлось бы.
Петров напряг память, стараясь припомнить, на какую хоть тему было стихотворение. Но в голову предательски полезли никчёмные строчки:
«Любовь», «Любить»,«Любимым быть»…Это было единственное стихотворение, которое Петров выучил самостоятельно. Он тогда был влюблён в Сидорову и даже подумывал признаться ей в любви. Из той же литературы он знал, что признаваться лучше стихами. Как Пушкин, например…
Но Петров не Пушкин. Сам сочинять не умеет. Вот и откопал стихотворение в «Мурзилке». Как же оно называлось? Кажется, «На букву „Л“».
А написала его… Точно! Агния Барто. А что, если?…
Петрова осенила гениальная идея! Он догнал Тарасова.
– Классно ты меня разыграл! – похвалил Петров товарища.
– Ха! – обрадовался тот. – Я уже полкласса в дураках оставил. Я ещё и не то могу…
– А училку по литературе разыграть слабо?! – подзадорил Петров.
– Ольгу Борисовну? А что, есть идея? – заволновался Тарасов.
– Могу поделиться, – сдержанно ответил Петров и стал рассказывать. – Сегодня она обещала вызвать меня к доске. Так вот, когда Ольга Борисовна у меня спросит, что на дом задано, я отвечу: стихотворение Барто «На букву „Л“». Она, конечно, мне не поверит. А ты подтвердишь! А если ещё и весь класс подтвердит… Представляешь, как у неё лицо вытянется?!
– А вдруг она заставит тебя стих рассказывать? Что тогда?
– Ну и прочту. Я его назубок знаю!
– А если литераторша директора позовёт?
– Мы её остановим. Скажем: «Шутка! Первый апрель – никому не верь!»
– Ну ты даёшь! – восхитился Тарасов.
– Что, сдрейфил? – боясь, что Тарасов и впрямь дрейфит, спросил Петров.
– Кто? Я?! – возмутился Тарасов. – А чего мне бояться? Шутка ведь! Пойдём поговорим с ребятами.
– А как же девчонки?
– Девчонок я беру на себя! – заверил тот.
И мальчишки сломя голову побежали к школе.
Ольга Борисовна вошла в класс. Ученики необычно тихо встретили её, чем сильно встревожили.