Наиболее замечательными произведениями турецкой архитектуры являются большие мечети Стамбула, построенные по образцу Софии (см. том II). Мечеть султана Магомета II (рис, 302 и 303) возведена в 1463–1471 гг., но история константинопольской архитектуры турецкого периода показывает, что здание было сильно переделано позднее. Основное и очень глубокое отличие этого сооружения от его византийского прототипа состоит в том, что оно распространяет систему полукуполов Софии на все четыре стороны. Благодаря столь частому повторению форм полукупола все покрытие становится похожим на систему сталактитов. Дематериализация наглядно проявляется в обилии световых отверстий, придающих наружным стенам прорезной, орнаментальный характер, Типична трактовка углов: иррациональный момент вносится расположением полукупола над углом. Вся внутренняя отделка крайне сложна и запутанна. Целое имеет иррациональный характер. Очень важны многочисленные лампы, свисающие на одном уровне. Когда они зажжены, создается равномерное орнаментальное распределение световых пятен над головами молящихся. Эта световая завеса заволакивает своды, неясные очертания которых тонут в темной выси.

Селимие в Адрианополе (1567–1574) стремится к дальнейшему упрощению… внутренних подразделений пространства, создавая цельное дематериализованное пространство с большим куполом и прорезными стенами.

Наружная форма турецких мечетей (рис. 304) основывается главным образом на многочисленных минаретах, тонких, как иглы, распыляющих материю в пространстве. Картина ансамбля Стамбула определяется многочисленными минаретами и проникнута принципом дематериализации. Общий вид турецкой столицы можно было бы сравнить с композицией колонн мечети в Кордове, воспроизведенной в гигантских размерах.

Можно предположить a priori, что в силу резкого контраста мусульманской дематериализации и органической массивности архитектуры Индии индийское зодчество после завоевания Индии мусульманами не могло иметь существенного влияния на мусульманское зодчество Индии. С другой стороны, также a priori можно предположить, что пространственность и легкость китайской и японской архитектуры, как имеющие значительно больше точек соприкосновения со стилем зодчества ислама, позволили строителям мечетей в Китае в гораздо более сильной степени использовать элементы местной китайской и японской архитектуры. На самом деле так оно и случилось.

В качестве одного из наиболее характерных и грандиозных памятников мусульманской архитектуры Индии можно привести Тадж-Махал в Агре (рис. 305–307) (1630–1648) — гробницу жены шаха Джехана, умершей в 1626 г. Большой садовый ансамбль обнаруживает влияние западноевропейского садового искусства (см. том III). То же относится и к плану самой гробницы. Но масса стен крайне утолщена и господствует над внутренним пространством, которое распадается на маленькие разобщенные ячейки. В этом сказывается влияние старой индийской традиции. В гробнице главным является ее наружный вид. Использование воды напоминает Альгамбру. В наружном виде влияние новобрахманской индийской традиции сказывается в форме купола, которая еще в XIV веке перешла из мусульманской архитектуры Индии в зодчество Средней Азии. Но в наружном виде Тадж-Махала господствует пространственность. Масса гробницы геометризована и разложена нишами, сплошь покрывающими ее поверхность. Особенно важна композиция четырех минаретов — пространственных знаков, типичная для зодчества ислама. Дематериализация господствует и в геометрически правильной распланировке сада.

В минарете 1210 г. около Дели (рис. 308 и 309) еще очень заметно сказывается индийская массивность, но уже сильно переработанная и растворенная мусульманской дематериализацией.

В Китае мечети (рис. 310) трудно отличить от произведений старой китайской архитектуры. Но детальный анализ и здесь вскрывает очень существенные отличия, которые сводятся к элементам дематериализации.

Diez Е. Die Kunst der islamischen V"olker // Handbuch der Kunst-wissenschaft. Gl"uck H, Diez E. Die Kunst des Islam // Propyl"aen-Kunstgeschichte. H"over V.O. Kultbauten des Islam. Leipzig, 1922. Kheiri S. Islamic architecture. London, 1923. Migeon G., Saladin V. Manuel d’art musulman. I. Paris, 1907. Rivoira G. Muslim architecture. London, 1918. Creswell K. Early muslim architecture. I. Oxford, 1932. Briggs M. Muhammedan architecture in Egypt and Palastine. Oxford, 1924. Diez E. Churasanische Baudenkmaler. I. Berlin, 1918. Herz-Pascha M. Die Baugruppe des Sultans Qalauns in Kairo. Hamburg, 1919. Sane F., Schulz B. Ardabil. Grabmoschee des Schech Safi. Berlin, 1924. Sane F., Herzfeld E. Ausgrabungen in Samarra. Wetzel F. Islamische Grabbauten in Indien. Leipzig, 1918. Howell E. A Handbook of Agra. Calcutta, 1924. Денике Б. Искусство Востока. Казань, 1923. Денике Б. Искусство Средней Азии. М., 1927. Засыпкин Б. Архитектурные памятники Средней Азии. М. 1928. Искусство Средней Азии. М., 1930. Художественная культура советского Востока. М.; Л., 1931. Мечети Самарканда. I. Гур-Эмир. Пт… 1914. Якубовский А. Самарканд при Тимуре и Тимуридах. Вяткин В. Архитектура Средней Азии. М., 1929. Вяткин В. Памятники древностей Самарканда. Самарканд, 1927. Вяткин В. Афрасиаб. Ташкент, 1927. Корнилов П. Узгент и его памятники. Казань, 1931. Массон М. Регистан и его медресе. Ташкент. 1926. Массон М. Соборная мечеть Тимура, известная под именем Биби-Ханум. Самарканд, 1926, 1929. Массон М. Мавзолей Ходжа Ахмеда Ясеви. Ташкент, 1930. Массон М. О построении мечети Ходжа Ахмеда в гор. Туркестане. Ташкент. 1929. Умняков И. Архитектурные памятники Средней Азии. Ташкент, 1929. Smolik J. Die Timuridischen Baudenkmaler in Samarkand aus der Zeit Tamerlans. Wien, 1929.

В плане архитектурной композиции основной признак, который отличает архитектуру восточных деспотий от всего последующего развития мирового зодчества, состоит в том, что это — архитектура доордерная. Греческая архитектура в архаическую (VIII–V века до н. э.) и классическую (V век до н. э.) эпохи своего развития создала ордер (см. том II), т. е. известный порядок расположения архитектурных элементов, связанный со специфическим оформлением вертикальных подпор и горизонтальных балок. Греческий ордер лег в основу всего последующего архитектурного развития вплоть до наших дней. Ордер связан с очеловечением архитектуры в Греции на основе развития индивидуализма и рационализма, характерных для идеологии греческого мелкого собственника — торговца и рабовладельца (см. том II). Вся восточно-деспотическая архитектура не знает греческого ордера, и это обстоятельство дает четкий и ясный признак для классификации.

Может возникнуть возражение, что колонна имеется и в архитектуре восточных деспотий. Но это будет неточной формулировкой. Колонна — часть греческого ордера, а греческого ордера ни одна восточная деспотия не знает. На Востоке встречается лишь вертикальная подпора, только внешне сходная иногда с греческой колонной, но по существу в корне от нее отличная.

Подробно о подпорах в архитектурах различных восточных деспотий речь была выше, здесь я только кратко перечислю основные типы подпор на Востоке. Это прежде всего — пережиток первобытной легкой деревянной подпоры, которую мы встречаем в различных странах и которая так же не может быть зачислена в одну группу с греческой колонной, как столбы, на которых зиждется первобытная хижина, или деревянная подпора внутри большого дольмена. Сюда относятся тонкие цилиндрические столбики-подпоры китайских зданий, уменьшающиеся книзу колонны-шесты египетских жилых домов и критских дворцов и др. С другой стороны, в Индии и в Египте в многочисленных памятниках имеются мощные каменные столбы-подпоры, глубоко родственные столбам наружной ограды Стонхенджа.