Набрав место назначения ковчега, Арес распахнул гиперпространственный тоннель. Секунду постоял на мостике корабля, глядя, как по экрану пробегают синие, белые и зеленые волны, будто обратный отсчет времени до встречи с судьбой.

Наконец он покинул мостик и зашагал, печатая шаг, по темным металлическим коридорам к камере, в которой проводил изрядную часть времени в последние пару недель.

На лице и груди Ликоса, крепко привязанного ремнями к стене, запеклась кровь. На Ареса он даже не посмотрел.

– Хочу поблагодарить тебя за помощь, – изрек генерал.

Ликос даже бровью не повел, глядя прямо перед собой.

Активировав стенной экран, Арес воспроизвел видео, которое вытянул из Ликоса пытками – сигнал бедствия, обращенный к флоту Изгнанников.

Пленник приподнял голову ровно настолько, чтобы видеть.

– Сколь подобающе, – глумился Арес. – Вы с Изидой помимо воли уничтожили обе наши цивилизации. А теперь ты поможешь мне все исправить. Теперь уже скоро.

Арес направился было к двери, но Ликос остановил его.

– Ты нас недооцениваешь.

– Нет. Я недооценил тебя однажды, но это в последний раз. Мне нужно было изничтожить вас на родине, когда тебе подобные начали убивать наших собственных граждан. В этом и состояла наша ошибка – что мы пошли на мировую, переселив вас. Мы оставили вас в покое, и вы отплатили нам, вернувшись на родину и устроив резню.

– У нас не было выбора. Мы лишь хотели остановить «стражей».

Арес переключил изображение. Экран показал гиперпространственное окно, через несколько секунд исчезнувшее, сменившись колоссальным заводом в пространстве и флотом «стражей».

Ликос не сумел скрыть свой ужас.

– Я недооценил твой народ. Я строил новую армию «стражей» сорок тысяч лет. Новые «стражи» приспособлены для борьбы с вашими кораблями. Я отозвал все силы из сторожевой черты. На флот Изгнанников обрушатся все «стражи» до последнего. Вам не победить. Я только что передал твой сигнал бедствия.

На экране большие группы сторожевых кораблей начали прыгать прочь.

– Все будет кончено через считаные часы, – сказал Арес.

– А Змеиная армия…

– На нее у меня свои планы. Я просто хотел, чтобы ты был в курсе происходящего. Я оставил тебя в живых, чтобы ты мог посмотреть. Я покажу тебе обломки, когда все будет позади.

И Арес зашагал прочь, не обращая внимания на крики Ликоса. Намеченный час почти пробил. Арес заранее предвкушал ошеломительное чувство триумфа, блаженства успешного свершения. Но в душе у него было так же темно и холодно, как в коридорах, по которым он шествовал.

В зале с трубами и последними представителями своего народа генерал помедлил. Годами он винил Изиду и Ликоса, но Изиду уже убил, а Ликоса покарал. Скоро он завершит возмездие всему народу Ликоса. Но пустота не уходила…

Когда процедура стыковки завершилась, Арес, покинув ковчег, двинулся через древний завод «стражей». На смотровой палубе он замешкался, мгновенно ощутив опасность. Кто-то там был. Кто-то там есть. Упаковки от пайков атлантов были разбросаны по всему полу. И засохшие следы крови.

Арес зашел за угол, идя по кровавому следу. Тот обрывался у рубки связи. Генерал открыл ее.

В углу лежал Дориан. Глаза его были полузакрыты. На лице у него запеклась кровь, как у Ликоса. Арес поглядел на переговорную кабину. Слоун добрался до его воспоминаний. Неужели все видел?.. А, неважно. Он помешал Кейт Уорнер связаться со Змеиной армией, пока Арес не совершил свою эскападу. Он сыграл свою роль в последний раз и теперь совершенно бесполезен.

– Ты лгал мне, – слабым голосом промямлил Дориан. – Предал меня. Всех нас.

– Ну и что же ты собираешься по этому поводу предпринять, Дориан?

Слоун раскрыл ладонь. Из нее выкатился металлический предмет, остановившийся под столом, вне поля зрения. Сделав шаг вперед, Арес сообразил, что это, за секунду до того, как оно сработало. Граната.

Последнее, что помнил Дэвид, – это появление на поле боя в космосе корабля с эмблемой змеи и захват его спасательной капсулы с военного бакена. Должно быть, после этого он потерял сознание. Или его усыпили.

Очнулся он в мягкой постели, в хорошо освещенной комнате с голыми белыми стенами. То ли тюремная камера, то ли больничная палата, а скорее – нечто среднее. Единственной приметной чертой помещения было небольшое панорамное окно с видом на космос. От этого зрелища кровь у него в жилах застыла. Вдаль, сколько видел глаз, простирались кольцо за кольцом, напоминавшие кольца Сатурна, только составленные из сцепленных кораблей. Змеиных кораблей. Сколько ж их там? Миллионы? Миллиарды? А он стоял на корабле в центре этих колец – так сказать, в утробе левиафана.