Выслушав старуху, капитан Амишав все равно приказал начать зачистку дома. Спецназовцы приблизились к двери, но в этот момент со стороны казино донеслись звуки выстрелов. Откуда-то из темноты появилась большая группа вооруженных боевиков. Между ними и группой прикрытия завязался ожесточенный бой. Стремясь поддержать группу прикрытия, капитан Амишав с несколькими своими людьми зашел во фланг террористов и тремя выстрелами из ручных гранатометов уничтожил по крайней мере более десятка боевиков. Остальным пришлось тут же отступить, оставив на месте боя раненых и убитых.

События развивались столь стремительно, что решение о судьбе операции приходилось принимать не раздумывая. Штурм дома Абу Юсуфа на данном этапе уже не имел никакого смысла. По всей видимости, Абу Юсуф успел покинуть поселок еще до подхода основных сил морского десанта. Времени на зачистку дома совсем не оставалось. В любую минуту к террористам могло подойти подкрепление. Весь смысл операции заключался в нанесении неожиданного удара. В противном случае у израильтян не оставалось серьезных шансов на успех против превосходящих сил противника. Небеспочвенно опасаясь быть отрезанным от моря и оказаться в полном окружении, капитан Амишав отдал приказ к отходу своего отряда к точке высадки.

Перед тем как отступить, морские коммандос и группа спецназа ВДВ обрушили на высотные здания такой мощный залп из всего имевшегося в их распоряжении арсенала, что строения еле выдержали. Казалось, что в любую секунду они просядут, как песочные домики.

Несмотря на то что Абу Юсуфу удалось скрыться, так же как и его дом не подвергся разрушению, военное командование в целом оценило операцию «Бардес-20» как успешную. Основная задача, поставленная перед морским десантом, была выполнена. В течение 20 минут с лица земли были стерты две базы ФАТХ. Уничтожены несколько десятков террористов, готовых в любой момент совершить прорыв на территорию Израиля. Взорваны склады с оружием и боеприпасами, а также дорогостоящим подводным снаряжением. Перед отходом морские коммандос вывели из строя практически все скоростные катера ФАТХ с размещенными на них ракетными комплексами.

Спустя несколько дней секретное донесение ливанской агентуры «Амана» и «Моссада», а также интервью в одной из бейрутских газет, данное Абу Юсуфом, дополнили общую картину происходившего 14 января 1971 года, прояснив причины раннего обнаружения морского десанта. Израильтяне полагали, что проливной дождь и сильный ветер позволят десанту незамеченным высадиться на ливанском побережье и без труда приблизиться вплотную к базам террористов. Тем не менее один из местных жителей, несмотря на непогоду, вышел из дому и направился к берегу, чтобы забрать рыболовные снасти. Уже у самого моря он обнаружил большую группу вооруженных людей, пытавшихся укрыть резиновые лодки в кустарнике. Бросив все, он спешно вернулся в поселок и рассказал об увиденном палестинскому патрулю. Сразу же доложили Абу Юсуфу. Взяв с собой не менее десятка боевиков, кого можно было поднять в ту же минуту, Абу Юсуф устроил засаду отряду спецназа ВДВ, двигавшемуся севернее морских коммандос в направлении сухопутной базы ФАТХ. В короткой стычке со спецназовцами боевики потеряли нескольких человек убитыми. Одна из пуль попала в кисть Абу Юсуфа, оторвав ему фалангу пальца. Оставив базу, Абу Юсуф с уцелевшими людьми спешно отступил в поселок к своему дому и скрылся на автомобиле перед самым носом у морских коммандос капитана Амишава.

На этот раз ему удалось уйти от возмездия, однако дни его уже были сочтены. Жить ему оставалось чуть более двух лет. Однако прежде чем покинуть этот мир, в сентябре 1972 года, спустя девять месяцев после нападения на морскую базу ФАТХ, Абу Юсуф успел нанести израильскому обществу тяжкую рану, которая продолжает болеть и кровоточить по сей день.

Шестидневная война и сокрушительный разгром арабских армий не принес ни Ближнему Востоку, ни Израилю долгожданного покоя. После краткого затишья арабо-израильское противостояние вылилось в затяжной и не менее жестокий военный конфликт, переросший в так называемую войну на истощение. Короткие стычки и обоюдные вылазки нередко перерастали в широкомасштабные военные действия, во время которых обе стороны несли тяжелые потери. Это была война без правил. С трудом достигнутые соглашения о временном перемирии тут же нарушались. Тем не менее к середине августа 1970 года военные действия удалось практически свести к нулю, однако в египетском и сирийском плену продолжали томиться 15 израильских военнослужащих, большую часть которых составляли летчики, сбитые в районе Суэцкого канала и Голанских высот. В то же время количество арабских военнопленных, захваченных во время военных действий, превышало это число по крайней мере в несколько раз. Несмотря на это, египетское и сирийское руководство наотрез отказывались от ведения каких-либо переговоров об обмене военнопленными. Разведывательная информация, поступавшая из различных источников, в том числе и по каналам международной гуманитарной организации «Красный Крест», вызывала серьезную тревогу израильского правительства: сообщалось, что военнопленные содержатся в нечеловеческих условиях. Многие из них находились в крайне тяжелом состоянии и требовали срочного медицинского вмешательства. Однако наиболее изощренным издевательствам подвергались израильские летчики. Их морили голодом, систематически избивали, приковывали кандалами к стенам камер и всячески унижали, стараясь выместить на них бессильную злобу, причиной которой явилось бесспорное преимущество израильских ВВС над воздушными силами арабских стран. То, что арабы не могли сделать на поле боя, они позволяли себе в тюремных казематах.

После того, как никакие политические усилия и прямые, откровенные угрозы не принесли результатов, израильское политическое руководство приняло решение перейти к силовому варианту, дабы вернуть своих военнопленных домой. Рассматривалось несколько самых невероятных сценариев: высадка десанта и захват тюрьмы, в которой содержались израильские летчики; проведение крупных показательных диверсий в глубоком тылу Египта и Сирии; похищение первых лиц государств арабской антиизраильской коалиции. Поскольку, как считали в Израиле, арабо-мусульманский мир понимает только силу, подобные акции устрашения должны были сделать арабские режимы более сговорчивыми.

Весной 1972 года на заседании узкого кабинета министров, так называемого митбахона [14] , премьер-министр Голда Меир самым решительным образом потребовала от армии и спецслужб «разобраться» с сирийцами и египтянами. Как один из вариантов было предложено попытаться захватить высокопоставленных офицеров на территории Египта или Сирии, чтобы затем обменять их на израильских военнопленных.

В Генеральном штабе сразу же был поднят вопрос: кому именно поручить выполнение задания государственной важности? В спор за право реализации плана правительства вступили два элитных подразделения. Подопечные бригадного генерала Рафаэля (Рафуля) Эйтана, спецназ 35-й бригады ВДВ и подполковника Эхуда Барака (Ehud Barak), диверсионно-разведывательного спецподразделения Генерального штаба «Сайерет Маткаль». Оба подразделения к этому времени уже имели в своем активе десятки спецопераций, блестяще проведенных в глубоком тылу врага, завоевали заслуженную славу. От одного упоминания этих подразделений арабских военачальников и солдат пробивала дрожь. Ни Барак, ни Эйтан не желали уступать, приводя все более убедительные доводы, отстаивая свои позиции. Как считал бригадный генерал Эйтан, деятельность «Сайерет Маткаль» должна ограничиваться сугубо разведывательными функциями, поскольку проведение спецопераций в глубоком тылу врага исключительная прерогатива воздушного десанта. В свою очередь подполковник Барак настаивал на том, что подобного рода акциями должны заниматься только спецназовцы Генштаба. В конечном итоге конец спору положили майские события, в очередной раз поднявшие подопечных подполковника Барака на недостижимую высоту.