Шрифт:
– Unsre V"ater tranken immer noch einen vor dem letzten{21}, — сказал классическую прибаутку подполковник.
В автомобиле полковник продолжал рассказывать о своих служебных успехах и административных идеях. Благодарно-любезная улыбка стала сползать с лица подполковника. «Да, это обычная история: он штабной администратор, я боевой офицер. Ему награды, мне раны... Хорошо еще, что отделался двумя пальцами!» (Кисть левой руки у него тотчас заныла сильнее.) «Может быть, и есть доля правды в том, что о нем говорят», — думал подполковник все более хмуро. Однако он поддерживал разговор, задавая преимущественно такие вопросы, которые не давали бы его спутнику возможности говорить о своих успехах. Когда автомобиль остановился у синего фонаря, подполковник сказал: «Надеюсь, скоро», но мысленного многоточия не уточнил и только гостеприимно улыбнулся, повторив, что ему было очень, очень приятно: «Очаровательный вечер»... Он крепко пожал руку полковнику и вышел из автомобиля» держась осторожно за дверцы, чтобы не оступиться и не ушибить раненой руки.
Автомобиль отошел, оставив подполковника на площади. В нескольких шагах от места, на котором он стоял, все было погружено в ту же кромешную тьму, которая действовала и на него, хоть он еще совсем недавно находился на далеком фронте, в селах, где никаких вообще фонарей, верно, не было с сотворения мира. Подполковник вспомнил, что Париж называют «городом-светочем», и усмехнулся. «Все-таки они перестарались: никакие англичане и не думают нас здесь бомбардировать. Это теперь, пожалуй, единственное место в мире, где еще чувствуешь себя в безопасности, даже скучно... Вон там, должно быть, метро. Но там нельзя курить. Еще одну, так и быть, последнюю». Он достал портсигар, морщась от боли в руке, и, повернувшись спиной к ветру, оттопырив губы с папиросой, стал ее раскуривать. В конце площади сверкнул крошечный синеватый огонек. «Слава Богу, хоть один живой человек!» У подполковника не было зажигалки — надо подавать пример экономии бензина, — он имел на такой случай свою систему: свести в полоску три спички так, чтобы одна головка выступала, если она начнет задуваться, от нее успеют зажечься другие.
«Будем надеяться, что английские летчики не воспользуются ни моими спичками, ни его фонариком... Что это он так быстро едет? Хочет сломать себе голову?» Синяя точка мчалась прямо на него — и вдруг стала странно замедляться. Что-то сразу точно полоснуло подполковника. «В чем дело?! Что за человек?! Чего ему надо?! Да это...» Загремели выстрелы. Вторая и третья спички вспыхнули, осветив нижнюю часть лица, оттопыренные губы, седоватые усы. По лицу велосипедиста промелькнул ужас» он опустил руку и понесся дальше, мгновенно потонув во тьме. Подполковник зажал во рту папиросу, выронил ее, сделал несколько кривых шагов, пошатнулся и тяжело повалился грудью на мостовую, ударившись головой о фонарный столб.
notes
1
«Омар по-арморикански»... «по-арморикански»... «по-американски» (фр.).
2
«Это нельзя передать по-немецки» (нем.).
3
«Однако!»
4
«Ваше Превосходительство» (фр.).
5
«Мой полковник»
6
Первое слово означает настоящее приглашение; второе в Германии употребляется тогда, когда одно лицо предлагает другому пойти куда-либо вместе, во с тем, что каждый будет платить за себя.
7
«Высокого ранга. Соответственные цены».
8
«Парижская кухня считается лучшей в мире. В ресторанах первого разряда порции обычно очень велики. Рекомендуется поэтому обедать там втроем или, по крайней мере, вдвоем: одна порция супа заказывается на двоих, два бифштекса — на троих, а из остальных блюд на троих достаточно одной порции. Таким образом достигается разнообразие без перегружения. Гастрономы редко обедают в одиночестве (нем.).
9
«Гурман»
10
Шукрут с гарниром. Не надо вина в шукрут... Пива (искаж. фр.).
11
Служащий ресторана, ведающий спиртными напитками
12
Это люди называют пивом! (нем.)
13
«Это одна из старейших...» (нем.)
14
Заупокойная месса (фр.).
15
«...Зачем грустишь, душа моя? Зачем смущаешь меня?» (лат.)
16
Панихида по врагу (фр.).