На утреннем построении объявили о передислокации полка. Аэродром теперь будет располагаться на семьдесят километров восточнее, под Кряково.

Начальник штаба рассказал о порядке передислокации: взлетать поэскадрильно, ведущий – штурман полка капитан Вялицын. Под конец зачитал приказ о присвоении пилоту Федорову воинского звания «ефрейтор» за спасение летчика из вражеского тыла.

После окончания построения летчики направились к стоянке самолетов. Те пилоты, что жили с Тихоном в одной казарме, подходили, хлопали по плечу, поздравляли. Большая часть летчиков имела звание «сержант» или «старший сержант», и только командиры эскадрилий имели офицерские звания. Это значительно позже все пилоты, вне зависимости от должности – рядовой пилот или командир звена, эскадрильи, – стали офицерами. И из летных училищ выходили младшими лейтенантами или лейтенантами.

Пока было время, Тихон пошел в штаб, где писарь сделал ему в красноармейской книжке запись, а на подпись командира полка шлепнул фиолетовую печать.

Вылетал Тихон последним, посадив в заднюю кабину Ивана. Правда, тот ухитрился под ноги чехол моторный бросить, а в фюзеляж за собой – инструменты.

– Не бросать же добро… А с наших тыловиков станется, бросят все на стоянке.

Механики с запасными частями, инструментами, как и прочий полковой люд, должны были отправиться на новый аэродром на грузовиках.

Перелет прошел спокойно. Тихон летел на бреющем, притерся у посадочного «Т», но Иван сразу указал на свободную стоянку:

– Давай туда. Место удобное: деревья высокие, крона густая – маскировка отличная.

Тихон зарулил, заглушил двигатель. Все оставшиеся в строю истребители полка уже были здесь. Сюда же днем ранее перебазировались остатки другого полка, тоже на «ишаках». Похоже, слухи о слиянии двух полков начинали приобретать зримое подтверждение, командованию и техническим службам проще, когда полк вооружен однотипными самолетами.

Штаб расположился в деревне неподалеку. Летный и технический состав в землянках, только для механиков землянки в полусотне метров, в лесу. А для пилотов – метрах в трехстах. Ранее тут аэродрома не было, картошку на поле сажали. Но землю укатали, землянки вырыли.

Тихон приметил на стоянке еще один У-2 и пошел знакомиться с пилотом. Им оказался молодой мужчина лет тридцати. Что удивительно, он ходил, слегка прихрамывая.

Когда они познакомились, Виктор Аверьянов – так звали летчика – сказал:

– Ты не удивляйся, что прихрамываю, я здесь человек временный. Ногу повредил, когда на парашюте неудачно приземлился. Месяц-два – и уйду в бомберы. Я ведь на СБ летал, а сюда меня эскулапы перевели. Вам, мол, нельзя на скоростных самолетах летать.

– Понятно.

– Меня, боевого летчика, да на эту «этажерку»! Обидно!

– Так ведь временно… – попытался Тихон его утешить.

Новый знакомый также был в курсе слухов о слиянии двух полков в один, полнокровный. Потом речь зашла о полетах.

– Знаешь, Тихон, мне парни из эскадрильи связи сказали, что коли немец сзади налетает, лучше в сторону уходить, а не снижаться.

– Это почему?

– Немцы сначала издалека из пулеметов обстреливают – скорость-то велика. Если промахнутся, времени исправлять ошибку нет. Так что удумали, суки! Над нашим У-2 резко горку делают, и воздушным потоком от их винта на У-2 крылья ломает. Самолетик-то фанерный…

– И что?

– Не понял, что ли? И ты – камнем вниз. Амба! На легких ночных бомбардировщиках кресла уже под парашюты сделаны.

Все верно. Сейчас если собьют, весь расчет на то, что спланируешь. Высота невелика, а планирует У-2 даже с неработающим двигателем превосходно.

Тихон был удручен услышанным от Виктора – противопоставить «мессеру» он ничего не мог.

Через два дня по всем эскадрильям объявили о слиянии двух полков в один, оба же У-2 передавались во вновь формируемую отдельную корпусную эскадрилью, базирующуюся на этом же аэродроме. Для обоих пилотов У-2 это было неожиданностью, но в армии приказы не обсуждают.

Каждый день на аэродром прибывали из полков или из тыла У-2 разных модификаций. Один – санитарный, который мог загрузить в фюзеляж раненого на носилках, еще один – У-2ВС, с пулеметом во второй кабине и наружной подвеской для бомб ФАБ-50.

Пилоты, механики, техники и мотористы знакомились, и Тихон понял, что создают боевое подразделение для заданий.

Все пилоты были с опытом, и самым младшим из них по возрасту и званию оказался Тихон.

Но боевой опыт был не у всех. Один пилот был призван из Узбекистана, где летал в сельхозавиации, опыляя поля от вредителей. Да и призвали его со своим самолетом, только распылители для ядохимикатов сняли.