***

Вам может показаться, что медицина преисполнена научности и логичности и медики всегда знают настоящую причину той или иной болезни.

Вынуждены вас разочаровать. Человеческое тело — сложная динамическая система, и многого о нем мы до сих пор не знаем. Историк медицины Рой Портер так описал это в 1997 году: «Мы живем в век науки13, но наука еще не искоренила всех фантазий в здравоохранении; болеть до сих пор стыдно, мораль никуда не исчезла из медицины». И, как результат, смутные предчувствия постоянно подаются как догма, а традиционные взгляды продолжают доминировать, хотя для этого нет достаточных оснований.

Возьмем, к примеру, язву14. Это, по сути, ранка в стенке желудка или кишечника, которая раздражается желудочным соком и желчью, отчего и возникает боль. Вплоть до начала 1980-х годов причины возникновения язвы считались достоверно известными: она образуется при стрессах и обилии острой пищи — оба этих фактора увеличивают кислотность желудочного сока. Каждый, кто хоть раз переедал жгучего перца халапеньо, согласится с правдоподобностью данной теории. И доктора в один голос подтвердят, что всякий обладатель кровоточащей язвы выглядит подавленным. (Доктора также говорят, что огнестрельное ранение всегда сопровождается сильной кровопотерей, однако не верьте им, если они скажут, что причина выстрела была в кровотечении.)

Поскольку причины образования язвы были известны, не возникало и сложностей с ее лечением. Пациентам рекомендовался покой (чтобы снизить стресс), питье молока (чтобы облегчить боль) и прием препаратов типа зантака или тагамета (чтобы понизить концентрацию кислоты в желудке).

И каковы же были результаты такого лечения?

Чтобы никого не обидеть, скажем «средние». Лечение действительно облегчало боль, но состояние больного не менялось. А ведь язва — не просто болезненное неудобство. Она может стать причиной смерти, если разовьется в перитонит (язва из ранки превращается в сквозную дыру), и вызывает осложнения из-за постоянного кровотечения. В некоторых случаях язва требует хирургического вмешательства со всеми вытекающими из него последствиями.

И хотя язвенники не очень-то выздоравливали при традиционном лечении, медицинское сообщество не жаловалось. Миллионам пациентов регулярно требовались услуги гастроэнтерологов и хирургов, а фармацевтические компании увеличивали свою прибыль: антациды тагамет и зантак были первыми суперпопулярными лекарствами15, приносящими производителям более миллиарда долларов в год. К 1994 году объем рынка, связанного с заболеванием язвой, оценивался в 8 миллиардов долларов.

Возможно, раньше кто-то из исследователей предполагал16, что у язвы и других заболеваний желудка может быть иная причина, например бактериальная. Но коллеги быстро указывали им на зияющий пробел в этой гипотезе: как бактерии могут выжить в кислотном котле желудка?

И вся махина язвенной терапии продолжала катиться как прежде. Ни у кого особенно не было стимула найти действенный способ лечения, и меньше всего этого хотели те, чья карьера зависела от традиционных врачебных методов.

Но, к счастью, жизнь богата сюрпризами. В 1981 году молодой австралийский врач-ординатор по имени Барри Маршалл искал исследовательский проект, к которому он мог бы присоединиться. Он попал в отделение гастроэнтерологии Королевского госпиталя Перта, где старший патологоанатом столкнулся с неразрешимой загадкой. Позже Маршалл опишет ее так: «У нас было 20 пациентов с бактериями в желудке, то есть там, где их по причине высокой кислотности быть не должно». Доктор Робин Уоррен, ставший научным руководителем Маршалла, как раз подыскивал молодого исследователя, чтобы «выяснить, что не так с этими людьми».

Спиралевидная бактерия напоминала вид Campylobacter. Такие микроорганизмы поражают людей, часто контактирующих с курами. Относились ли обнаруженные бактерии к виду Campylobacter? Какие болезни они вызывали? И почему их так часто находили у пациентов с заболеваниями желудочно-кишечного тракта?

Барри Маршалл, как оказалось, уже сталкивался с Campylobacter, так как его отец работал инженером холодильных установок на птицеферме. Мать Маршалла была медсестрой. «Мы много спорили с ней о том, что есть истина в медицине, — рассказывал он в интервью Норману Свану, известному журналисту, пишущему на медицинские темы. — Она полагала, что “знает” что-то только потому, что слышала это много раз. Я же убеждал ее: “Это все вчерашний день. Нет никаких оснований так считать”. — “Да, — отвечала она, — но люди поступают так уже сотни лет, Барри”».

Маршалл был в восторге от загадки, с которой столкнулся. Используя образцы, взятые у пациентов доктора Уоррена, он попытался вырастить спиралевидные бактерии в лаборатории. Но месяц за месяцем терпел неудачу. Делу помог случай: образцы остались в инкубаторе на три дня дольше, и бактерии расплодились. Они отличались от вида Campylobacter. Вновь открытые бактерии получили имя Helicobacter pylori.

«После этого мы вырастили их из образцов, полученных от многих пациентов, — вспоминает Маршалл. — Мы могли сказать: “Мы знаем, какой антибиотик убивает эти бактерии”. Мы выяснили, как они выживают в желудке, и могли ставить самые разные эксперименты на них в лабораторных пробирках… Но мы и не думали искать причину язвенной болезни. Мы хотели разузнать побольше об этих бактериях и думали, что будет здорово, если мы сможем опубликовать о них небольшую статью».

Маршалл и Уоррен продолжали обследовать пациентов с заболеваниями желудка на наличие бактерий. Вскоре они сделали потрясающее открытие: из 13 пациентов с язвой все 13 были носителями спиралевидных бактерий. Возможно ли, что H. pylori не случайно сопровождают больных язвой, но являются причиной болезни?

Вернувшись в лабораторию, Маршалл попытался заразить H. pylori мышей и свиней и посмотреть, разовьется ли у них язва. Она не развилась. «Тогда, — сказал я, — нужно поставить опыт на человеке».