«Каджол, нет, оттолкни его, он же только этого и ждет, чтобы ты ему ответила, а после выйти победителем из всей этой авантюры! Оттолкни, пока не поздно!» – орал во всю мощь разум девушки. Послушавшись, она укусила его губу.

Прем сразу отстранился, и дотронулся до своей губы.

– Ненормальная! – рявкнул он, схватив ее за запястье, когда она собралась залепить ему пощечину –Ты совсем из ума выжила? Я –твой муж.

– Для общества –закричала Каджол –Для меня же ты –изверг и ненавистный варвар. Терпеть твои поцелуи –сущее наказание.

Она сердилась, ей хотелось плакать, и она хотела только плакать и мучиться в собственном горе.

Она ощутила мощность и сладость его губ, от чего становилось не по себе. Ей нужно не подаваться эмоциям, а жить, смиряясь со своей участью.

Не сказав ни слова, Прем положил поднос, развернулся и ушел, оставив ее со своими призраками.

Он понимал, что сейчас ему нужно действовать по –другому…

Ему нужно завоевать маленькую упрямицу…

***

– К чему все эти приготовления, бабушка?

Каджол наблюдала, как слуги украшают дом свечами и ароматными свечами, а девушки выстроились возле нее, рисуя мехенди на руках. Она ничего не понимала. Рано утром ее разбудили слуги и попросили спуститься вниз.

Всю ночь она не спала. Она ждала, когда дверь откроется и зайдет Прем, однако этого не происходило. Каджол нехотя признала, что привыкла засыпать под его ровное и тихое дыхание, но это ничего не означало.

– Приготовления к вашей первой брачной ночи –сказав это, бабушка ушла, а Каджол стояла и ощутила, как внутри все перевернулось.

Первая брачная ночь? Исполнение супружеского долга вовсе не входило в ее плане. Мысль о том, что он коснется ее, вызывало приступ тревоги и непонятной дрожи.

Когда ее облачили в красное сари с золотой росписью, накрыли голову паланкином, а волосы украсили цветами и завели в спальню. Усадив ее на кровать, они удалились, оставив ее в горе и слезах.

Каджол сидела на кровати, обхватив себя руками. В голову ничего не приходило, а между тем вечер неумолимо приближался.

Разделить с ним ложе –настоящая пытка. В душе она надеялась, что Прем когда –нибудь отпустит ее, надоест ему играть в грязные вещи. Однако уйти опозоренной и оклеветанной она не собиралась.

Теперь она будет принадлежать только ему. Да, ему одному. Он прекрасно знал, что она думала о нем. Негодяй и мерзавец, пожалуй, самые лестные слова. Сам он думал о себе еще хуже.

Он шантажом заставил ее стать его женой.

Но при виде ее на брачном ложе у него замерло сердце. Золотые украшения подчеркивали изящность каждой части тела. Он медленно опустился возле нее на колени и поднял ее платок. Глаза девушки, выделенные сурьмой, были опущены. Пухлые губы были искусаны.

– Твое молчание для меня «Да» -тихо сказал он, нежно проведя по ее щеке. В этом «Да» было обещание наслаждения, покорность и страстность.

Каджол обвила руками его шею почувствовав свою власть над ним.

Горячее дыхание опалило ее кожу, властно пробудив в ней женщину. Женщину, готовую ответить на жаркие поцелуи, и даже более того, желающую их. Этой незнакомки Каджол испугалась. Она не могла быть такой, не могла испытывать удовольствие от прикосновений барона, ведь она ненавидит его! Да, ненавидит! Он – источник всех ее бед

Слезы брызнули из ее глаз в тот момент, когда его губы прикоснулись к ее щеке. Он резко отстранился и ласково попросил:

– Не плачь, Каджол. Я не переношу женские слезы.

Эта была истина. Эта была его боль, с которой он хотел поделиться со своей женой. Он раскроет ей то, что так мучило его все годы.

– Знаешь, моя мама была убита моим отцом –тихо начал Прем. От его слов девушка вздрогнула. –Он заподозрил ее в измене и убил, а потом и себя застрелил. Я лишился любви и заботы. Бабушка дала мне опеку, но не смогла наградить хоть частичкой любви. Я не знаю, что такое любовь, Каджол.

Ей было его ужасно жалко. Тихий шелест — даже шепотом это назвать сложно —Према заставлял слабо дрожать, завораживал и в то же время пугал своим холодом и скользившим внутри отчаянием.

Она не знала, что столько отчаяния и горе может быть в таком холодном и беспощадном человеке.

Каджол снова вздрогнула, когда муж покрыл поцелуями ее руки с мехенди, а потом склонил голову ей на колени. На мгновение ей показалось, что в его глазах стояли слезы.

Или это правда?

Слезы не переставали течь из ее глаз, но она не желала, чтобы он стал свидетелем. Эта сцена настолько сильно поразила ее, что внутри все затрепетало. Под ледяной броней скрывалась раненая душа зверя, который стонал в одиночном горе. И именно с ней он разделил это бремя.