Глаза снова наполнились слезами, и ребенок внутри начал шевелиться, словно чувствуя ее состояние.

— Все в порядке, милый, — тихо сказала Кристина, поглаживая живот в том месте, где ощутила сильный толчок. — Все хорошо.

Узи показало, что у них с Люком родится сын. Одна лишняя хромосома, и это уже не просто желанный ребенок на старости лет, это тщательно взвешенный шаг в будущее, которое будет совсем не таким, как они планировали. Она знала, что все станут любить мальчика, независимо от возникающих проблем. Она знала, что сама будет любить его всем сердцем, и принимала свое будущее как дар.

Кристина любила своих детей, искренне переживала за них, хотела делить с ними все радости и невзгоды, но они уже взрослые и сами выбирают свой путь. А у нее всегда был свой.

Она провела кончиком пальца по лицу Брэда и грустно улыбнулась сквозь слезы.

— Сколько можно, Кристина? — передразнила она тихо, подражая его интонации. — Когда ты прекратишь себя жалеть, Кристина?

Тихо фыркнув и высморкавшись в салфетку, женщина убрала фотографию в сторону и продолжила смотреть остальные.

Дэвид на выпускном балу — едва заметная насмешливая улыбка и открытый взгляд. Мечта всех девочек школы. Были ли у него другие планы на жизнь, кроме управления бизнесом отца? Наверняка да. Но все сложилось так, как сложилось, и Кристина была рада, что ее сын счастлив. Что не повторил путь отца и нашел женщину, любящую его по-настоящему.

Миа и Дэвид в Диснейленде. В тот день они увидела Дэнни с женой и детьми, и Кристина даже подумать не могла, что две девочки, похожие тогда, как две капли воды, станут частью ее семьи.

Она быстро разобрала снимки и нашла тот, что подарила ей Лиззи, — она и Дэнни. Тот самый лучший снимок. Их первое совместное фото. Улыбающийся Дэнни с зубочисткой во рту, сидящий на мотоцикле, и она, обнимающая его сзади — смеющаяся, с развевающимися волосами. Эта фотография не вызвала слез, наоборот, при виде счастливого момента Кристина улыбнулась. Сколько воды утекло с тех пор, разве они догадывались тогда, как поступит с ними судьба, и как все обернется в итоге? И вот теперь его нет, а у нее новая жизнь. И новая полноценная семья.

Зазвонил телефон, и Кристина отвлеклась.

— Бонжур, мадам, — с наигранным акцентом произнесла Сэм. — Как поживает Люк младший?

— Привет, Сэми, — она искренне обрадовалась, услышав голос Саманты. — Каждый день дерется со мной изнутри и просится наружу. Но осталось потерпеть не так уж много. Как ты?

— Звоню сказать, что не скоро прилечу, потому что уезжаю, — ответила девушка и тут же с легким раздражением добавила: — Я не исчезаю навсегда, не обрываю связи, а только и делаю, что предупреждаю всех и каждого, чтобы не думали, что сумасбродка Сэм опять сбежала.

— Но… Куда ты уезжаешь? — растерялась Кристина. — И почему?

В трубке послышался тихий вздох.

— Меня ждет Вегас! — радость в ее голосе казалась слегка преувеличенной. — Всегда мечтала там пожить.

— А как же Томми?

— Он не любит меня, Крис, — спокойно ответила Сэм. — Нам пора начинать жить по отдельности.

Кристина тяжело вздохнула. Иногда это случается — кто-то один перестает любить, или никогда и не любил. И Саманта права — лучше начинать жить по отдельности, пока не испортили друг другу будущее…

***

Миа стояла у машины, наблюдая, как водитель грузит ее вещи в багажник, и молчала.

— Ты все еще не хочешь, чтобы я провожал тебя в аэропорту? — тихо спросил Франсуа, протянул руку, но так и не решился прикоснуться к ней.

В последнее время она не любила, когда до нее дотрагивались. Ее тошнило от объятий, похлопываний по плечу, поглаживаний по спине, рукопожатий и прочих утешительных жестов. Миа понимала, что таким образом ей пытаются выразить сочувствие и поддержать, но для нее это выглядело так, словно люди, осознано или неосознанно, хотят потрогать несчастье. Узнать, каково горе на ощупь. Прикоснуться к беде.

— Нет, не стоит этого делать, — она послала ему извиняющуюся улыбку и вдруг едва не расплакалась, вовремя отвернувшись и закусив нижнюю губу, чтобы сдержать всхлип.

Все это время он был опорой для Майки, и делал все, чтобы тот не провалился в бездну отчаянья. Майки, потерявшему единственного брата, было гораздо больнее, и внутри него словно погас свет на какое-то время. Его больше некому было утешать, кроме них двоих, но сама Миа была не в состоянии дать новому другу поддержку.

Ей все еще снились по ночам мозги Рэйчел и застывшее лицо Джейсона, которое она увидела, придя в себя на его пороге. Миа тогда не сразу смогла ответить на вопросы полицейских, потому что ее трясло и выворачивало наизанку перед дверью, когда они прибыли. Снова и снова. Она старалась не смотреть в сторону содержимого черепной коробки Рэйчел, но даже вид собственных рук и одежды, перепачканных в крови Джейсона, вызывал очередные спазмы в желудке.