Он размахнулся и ударил ее по лицу, одновременно разжав пальцы, сжимающие шею. Она рухнула на пол, задыхаясь и кашляя, и прижала ладонь к щеке. Выражение ужаса на лице сменилось гримасой боли, и она зарыдала.

— Заткнись, — бросил он, отворачиваясь.

Рыдания тут же сменились тихими сдавленными всхлипами.

Джейсон подошел к бару и взял новый стакан, чтобы налить виски. Он знал, что поступил неправильно. Он никогда не бил женщин. Это было омерзительно. Но пока рука сжимала ее горло, его накрыли противоречивые чувства. Ему нравился ее страх, нравилось ее унижение, нравился ее затравленный взгляд. Когда Джейсон ударил ее, то ощутил нечто сродни удовольствию, но сейчас… Сейчас он был отвратителен самому себе.

Рэйчел тихо заскулила на полу, пытаясь отползти назад, когда он подошел к ней и взглянул сверху вниз.

— Не надо, — всхлипнула она.

— У тебя есть один час, чтобы собрать вещи и покинуть этот дом, — голос теперь звучал на удивление спокойно. — Я больше никогда не хочу тебя видеть. Время пошло.

Ровно через час Джейсон Кларк услышал, как входная дверь тихо закрылась. Жизнь закончилась.

Франсуа Андре сидел в такси и задумчиво смотрел на изображение на экране своего мобильного. Он и Она — Франсуа и Миа. Его родители все еще надеялись, что он выбросит из головы свои увлечения мужчинами и женится на этой девушке. Они ее любили. И не только они. Ее любили все, кто был с ней знаком. Красивая, веселая, добрая, всегда жизнерадостная и полная энергии. Он сам любил ее больше, чем кого бы то ни было, настолько, насколько это вообще возможно. Но их отношения были натянутыми с тех пор, как Миа улетела, заставив его безумно скучать и ломать голову над тем, как вернуть былую дружбу.

Ему не нужно было соглашаться, обещать ей то, чего дать не может. Теперь же все изменилось. Неизвестно в какую сторону… Тысячу раз он обзывал себя самыми последними словами, вспоминая ночь, когда лишил ее девственности. И так позорно сбежал, не доведя дело до конца, вернее даже не начав его толком. Миа стала его первой женщиной.

Франсуа вздохнул и нажал кнопку вызова.

— Привет, милая.

— Привет, — судя по голосу, она плакала совсем недавно.

— Как ты?

— Нормально. Только что поговорила с Дэвидом. Он обещал все уладить с Миллером.

— Надеюсь, вы с братом не поссорились, — он усмехнулся. — Потому что мне бы не хотелось терять друга.

— Нет, все прошло довольно гладко. Лиззи с мамой поддержали меня, поэтому Дэвиду оставалось только капитулировать. Чувствую, весь его гнев достанется Билли.

«Вот и замечательно», — подумал Франсуа, но вслух ничего не сказал. — Одной проблемой меньше».

— Чем ты занимаешься сейчас? — спросил он, переводя тему.

— Разглядываю потолок.

— Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе, — всхлипнула она, — очень сильно.

— Очень хочу тебя увидеть.

— И я тебя.

Машина подъехала к отелю, и он увидел, как к ней спешит парень в красной униформе, чтобы взять багаж.

— Ch'erie, я сейчас немного занят, давай, я перезвоню тебе позже?

— Ладно, — буркнула Миа и положила трубку.

***

Миа посмотрела на часы и выругалась. Ужин планировался через полчаса, наверняка все начнут уговаривать ее поесть, а ей этого совсем не хотелось. Она с тоской подумала о предстоящем празднике. Огромная красивая ель, увешанная гирляндами и шарами, уже стояла в гостиной, и завтра все соберутся, чтобы обмениваться подарками и дарить друг другу счастливые улыбки.

Всю жизнь Рождество было самым важным праздником в их семье. Мама любила его с детства, поэтому полюбил и отец. Этот день, как ни один другой, объединял родителей, и было приятно смотреть на их счастливые лица, когда они наблюдали, как дети разворачивают подарки. Брэд Сандерс просто сиял, глядя на жену. Наверное, это был единственный день в году, когда он не думал о работе, о проблемах, или о Дэниеле Стюарте…

Все изменилось после смерти Дэнни, и Рождество перестало быть семейным праздником, потому что в тот год родители развелись. А Миа узнала, что на самом деле все не так гладко, как казалось. И лишь теперь, спустя столько лет, они смогут вернуть долгожданный мир. Так почему ей не весело? Почему так тяжело на душе?

Она положила руку на низ живота и закрыла глаза. Но ничего не почувствовала. «Бесчувственная идиотка, — констатировал внутренний голос, — внутри тебя ребенок, ты должна его почувствовать».

— Потому что этот ребенок от Билли, — прошептала Миа. — Поэтому я ничего не чувствую. Я не хочу этого ребенка.

Она отдернула руку и сжала в кулак, вонзая ногти в ладонь. Это просто глупость какая-то! Малыш ведь не виноват, что его мать глупая корова, а отец… Пошел к черту этот отец!

От резкого разворота закружилась голова. Перед глазами поплыли цветные круги. Нужно было поужинать вчера, а еще позавтракать и пообедать сегодня. Миа схватилась за спинку стула, чтобы не упасть и начала медленно дышать, считая каждый вдох. На пятом в дверь постучали.

— Войдите.

— Как ты, детка? — ласково спросила Кристина, проходя в комнату.

— Нормально, если ты про ужин, то я не…

— Нет, но об этом мы поговорим чуть позже. У меня есть для тебя сюрприз, который наверняка разбудит твой аппетит.

— И? — Миа вопросительно изогнула бровь.

— Ты должна спуститься со мной.

— Это так важно, мам?

— Да. Очень.

— Ладно.

Кристина загадочно улыбнулась и взяла ее за руку. Они быстро миновали коридор и спустились в гостиную, бесшумно ступая по ковровому покрытию.