Она изучала меня холодным взглядом, и зрелище, надо сказать, было еще то. Штаны были мне невообразимо велики, и я бессознательно поддерживал их левой рукой. А в правой судорожно сжимал капсулу с цианистым калием. Пиджак же мне, наоборот, достался узкий и короткий, рукава еле-еле доставали до локтей. Рубашки не было вовсе, так что виднелась голая вспотевшая грудь. Казалось, что девушка вот-вот прыснет со смеху, мне даже стало обидно. Но она сдержалась и сумела сохранить невозмутимо-важный вид. Несмотря на эту важность или, наоборот, именно из-за нее она была похожа на дерзкого ребенка. Нельзя сказать, чтобы она была красивой или даже хорошенькой, но гибкий стройный стан, свежее личико, грациозные движения делали ее необыкновенно привлекательной. Я смотрел на нее с восхищением. Она наверняка почувствовала это и отвела взгляд в сторону, будто искала спрятанных среди ветвей птах, которые заливались радостным щебетом.

Это внезапное смущение позабавило меня, и я воспользовался им, чтобы изобразить поклон и выговорить по-французски:

— Мадемуазель, я сгораю от стыда.

— Я вас прощаю, месье, — ответила она в тон мне и на том же языке.

Старый крестьянин, глазевший на эту сцену, как будто она была разыграна для него, удивленно покачал головой и громко крикнул «до свидания!». Этот возглас напомнил барышне, что надо держаться чинно и серьезно.

— Я получила указания, — начала она строгим голосом, — устроить вас в нашем доме. Меня зовут Данута Сава [101] , я дочь Валентины Сава. Наше поместье тут рядом. И мы надеемся, что вам у нас понравится.

— Очень любезно с вашей стороны. Меня зовут Витольд.

Я тоже говорил серьезно и напыщенно, но она расслышала веселую нотку в моем голосе и сказала:

— Какой же вы худой — прямо пугало! Немцы забирают у нас почти все продукты, но мы закормим вас клубникой, сливами и грушами.

— Благодарю.

Вдруг по лицу ее пробежала тень.

— Вот дура! Чуть не забыла рассказать вам вашу легенду.

Легенда — это вымышленные сведения о человеке, чье имя берет подпольщик. Они сообщаются каждому новому члену организации и каждому, кто почему-либо вынужден сменить одно имя на другое. В легенду входит фиктивная биография с датами и названиями мест, включены все детали, из которых складывается представление о персонаже. Ее надо выучить назубок, чтобы полностью войти в роль.

— Вы теперь мой кузен, — лукаво сказала девушка, — приехали из Кракова. Вы лентяй и шалопай, поэтому ничем путным не занимались. А тут еще и заболели, и врач предписал вам хорошенько отдохнуть и подышать горным воздухом. По профессии вы агроном. Так что будете помогать в саду и огороде. В арбайтсамт я вас уже записала.

Арбайтсамт — немецкая служба занятости, куда должен был становиться на учет каждый работающий поляк. В любой момент его могли вызвать туда, проверить карточку, в которой указывалось, где и кем он работает.

— Но я ничего не смыслю в этом деле! Самое большее — могу отличить дерево от куста. Кто мне поверит?

Она удивленно посмотрела на меня:

— Как можно быть таким далеким от природы? Хотя вы в городе, видно, все такие. Ничего, не волнуйтесь. Мы предвидели, что вы ничего не знаете. Не забудьте: вы страшный бездельник. Будете слоняться по дому, стонать и жаловаться на свои болячки, а при случае приударять за хорошенькими девушками.

— Но по мне же сразу видно, что я серьезный человек, — возразил я. — Я не смогу так притворяться.

Она перебила меня:

— Как только приедете, мы обойдем всю округу. Пусть все вас увидят: крестьяне, прислуга, ксендз. — Она внушительно посмотрела на меня и медленно, будто разговаривала с тупым школьником, спросила: — Вы все поняли?

— Надеюсь, пойму, если очень постараюсь. Но все-таки представьте себе, что меня спросят о чем-то, имеющем отношение к культурам и полевым работам. Я тут же сяду в лужу.

— Я буду вашим учителем. Каждый день перед выездом буду давать вам уроки. А если кто-нибудь задаст вам неудобный вопрос, состройте недовольную гримасу и переадресуйте любопытного ко мне. Главное — ходите все время с безразличным, скучающим видом.

— Что ж, буду вашим верным учеником, — сказал я и щелкнул каблуками.

Бог знает сколько времени не приходилось мне шутить. Я был очень тронут и очень благодарен Дануте, интуитивно почувствовавшей, до чего я стосковался по такому шутливому разговору.

Она подбежала к бричке, достала из нее длинное светлое пальто и с улыбкой протянула мне:

— Мы не знали вашего размера. Наденьте пока вот это. А завтра подберем вам что-нибудь более подходящее.

Я удивился:

— Зачем мне пальто? Погода теплая. Мне совсем не холодно.

— Глупый! Дело не в тепле, просто надо прикрыть то, что на вас надето. Нельзя же вот так людям на глаза показываться!

С мученическим видом я напялил пальто, и мы сели в бричку. Стоило мне опуститься на удобное мягкое сиденье, как на меня навалилась усталость и слабость. Я с трудом вникал в то, что говорила Данута. А ее забавляли, но и тревожили мои тщетные попытки ответить что-нибудь интересное или остроумное.

— Лучше пока отдохните. Успеете показать свои таланты завтра. — И она подала пример, откинувшись на спинку сиденья. Но вдруг опять распрямилась и окликнула возницу: — Дай-ка мне вина!