– Это тоски, южные албанцы. Мой добрый друг, Али-паша - тоск. Он мусульманин, конечно; но многие тоски, пожалуй, большинство в этих краях, православные христиане. Смотри, с каким уважением они относятся к этому достойному священнику.

Это оказалось именно так: покуда достойный священник вел их упругой походкой вверх по крутой и переполненной центральной улице или, скорее, лестнице, люди расходились в стороны, кланяясь, улыбаясь, подталкивая мулов, ослов и детей к стенам.

– Но не все так уважительны, - заметил Стивен чуть позже.
– Человек в дверях - вон там, с огромными усами, парой пистолетов, любопытной саблей и двумя кинжалами на поясе - в малиновых штанах и короткой жилетке, расшитой золотой канителью, втайне покусывает палец, в жесте презрения или насмешки.

– Это гег, с севера, - сообщил Грэхэм.
– Те еще ребята, крайне подверженные убийствам и грабежам. Осмелюсь сказать, он католик или мусульманин, а любопытная сабля - это ятаган. Теперь есть геги-католики - тот, например, парень в длинной белой тунике с красным поясом и белых штанах.

Не смотрите слишком демонстративно: они весьма склонны к обидам, и, как вы видите, при нем великолепный арсенал. Это мирдит - полностью католическая народность гегов: поблизости их большая колония, хотя их родина находится в северных горах.

– Тогда они должны чувствовать себя здесь как дома, - заметил Стивен.
– Этот город просто создан для серн или настоящих горных козлов.

Улица, становясь все круче, резко повернулся влево, так что теперь, когда они поднимались, палящее солнце жгло им спины, а отец Андрос все шагал и шагал, его черная ряса вздымалась, когда он указывал на различные кварталы: венецианский, греческий, еврейский, армянский и валахский, каждый из которых был укреплен еще во времена республики.

Помимо нескольких часов на Мальте и в Мизентероне, Джек не ступал на землю в течение нескольких месяцев, и сапоги убивали его. Как и мундир, надетый по случаю смотра войск на Майдане далеко внизу, бриджи, портупея и шейный платок.

В молодости Джек карабкался бы, стиснув зубы и задыхаясь, пока не взорвался. Сейчас же, после долгих страданий, теперешний капитан Обри взмолился:- Обождите, обождите минутку - вы убьете ваших союзников.

Андрос привел их на площадь с фонтаном под огромным каменным деревом с гладким серым стволом. Они сидели, отдыхая в его зеленой тени и пили ледяную рецину [33] , принесенную из соседнего дома. Джек размышлял о своем использовании этого слова «союзники».

Это оказалась оживленная площадь с рынком в дальнем конце, около церкви, и люди полудюжины рас сновали туда-сюда. Большинство мужчин - вооруженные, многие женщины в чадре.

Все они испытывали сильное любопытно, но все, даже дети, оставались удивительно сдержанными, но в один момент Стивен заметил высокого, воинственного вида мужчину, отколовшегося от группы гегов-католиков и неторопливо направившегося к ним, крутя усы рукой, украшенной великолепным аметистом. И-за пояса одеяния, напоминающего подрясник, торчали два посеребренных пистолета, а на плече - мушкет или, скорее, дробовик - нет, все же мушкет, из-под приклада выглядывал наперсный крест.

Стивен знал о существующей напряженности и заметил, что Андрос и незнакомец поприветствовали друг друга с предельной точностью, никто не опередил другого даже на полсекунды.

– Это католический епископ Призрена, который сопровождает часть своей мирдитской паствы, - пояснил отец Андрос.

Джек и Грэхэм встали и поклонились, Стивен поцеловал кольцо епископа, и они какое-то время общались на латыни - епископ очень хотел знать, правда ли, что король Англии собирается перейти в другую веру, и может ли британский адмирал гарантировать независимость республики Кутали.

Стивен не мог дать удовлетворительный ответ ни по одному из вопросов, но они расстались по-доброму, и стало заметно, что угрюмые геги теперь взирали на них более благосклонно, когда узнали, что, по крайней мере, один из них правильной веры.

Это стало особенно заметно, когда достигли цитадели, которую в это время суток охраняли только геги - гордое, надменное, мрачное и угрюмое сборище, расцветшее в благосклонных улыбках, когда один из сопровождавших процессию детей сообщил им новости.

Но ни детей, ни других сопровождающих не допустили за ворота, и за ними оживленная беседа отца Андроса стихла. Его лицо стало серьезнее, чем когда-либо, когда он повел их по извилистой дорожке к высеченной прямо в скале батарее в форме полумесяца на господствующей платформе, которая, изгибаясь, возвышалась над морем, нижним городом и подходами к нему.

По мере следования дорожка обвивалась вокруг отвесной скалы, и Джек считал амбразуры: двадцать одна, все заполнены - более чем достаточно пушек, чтобы управиться с мощной эскадрой, если расчеты достаточно хороши.